Сочинение: «Я хочу быть понят своей страной»

У великого русского поэта XIX века Н. А. Некрасова есть за­мечательные слова:

Кто живет без печали и гнева,
Тот не любит отчизны своей.

Поэт Владимир Маяковский жил с «печалью и гневом» и страстно любил свою родину. Печаль, неудовлетворенность, одиночество, неустроенность в жизни — мотивы многих его произведений. Страдающим и одиноким пришел в русскую по­эзию юный Владимир Маяковский. В стихах молодого поэта по­ражало необычное содержание и новизна поэтического языка, что отпугивало современную ему критику.
[sms]
Поэт не раскрывает тайны мироздания, он просто задает во­просы: «Послушайте! Ведь если звезды зажигаются — зна­чит — это кому-нибудь нужно? Значит — это необходимо, что­бы каждый вечер над крышами загоралась хоть одна звезда?!». Сама жизнь, ее несовершенство, резкое несоответствие мечты и действительности порождают эти вопросы. Стихотворение с вызывающим названием «Нате!» нашло своего адресата и произвело именно то действие, на которое рассчитывал автор. В разладе с действительностью и мечтами о будущем родились и строки, к которым надо особо прислушаться, желая понять жизнь и личность Маяковского, его творчество:

Грядущие люди!
Кто вы?
Вот — я, весь боль и ушиб!
Вам завещаю я сад фруктовый моей великой души!

Это голос молодого Маяковского. Обратим же внимание на то, каков изначальный пафос творчества поэта. Он — «весь — боль и ушиб» — взращивает «сад фруктовый» для грядущих людей. В этих строках — идея жертвенного служения людям, характерная для классической русской литературы. Казалось бы, хрестоматийный облик Маяковского, «агитатора, горлана-главаря», не допускает мысли о душевной слабости.

Поэт в зрелую пору не любил проявлений в творчестве душевных метаний, «становясь на горло собственной песне». Но душа выдает себя, она радуется и ликует, негодует и кро­воточит. Бездушная поэзия — не поэзия. Одно из самых за­мечательных произведений, на мой взгляд, поэма «Про это». Она о себе и о любви, в ней ярче и глубже, чем в других, бо­лее поздних поэмах, раскрываются характер и личность Ма­яковского. Были и ранние поэмы о любви («Облако в шта­нах»). Была самая светлая, не осложненная драматическими коллизиями поэма «Люблю». Поэт тогда был влюблен в юную Лилю Брик, поэтому и был уверен: «Не смоют любовь ни ссо­ры, ни версты. Продумана, выверена, проверена». Но в действительности любовь принесла тонко чувствующему поэту одни страдания. Внешне он был спокойный, дерзкий, неуяз­вимый, а на самом деле — очень незащищенный. И все это очень близко, понятно нам, потому что это — общечеловечес­кие чувства.

Вспомним его стихи о животных:

Я люблю зверье.
Увидишь собачонку —
тут у булочной одна — сплошная плешь, —
из себя и то готов отдать печенку,
Мне не жалко, дорогая, ешь!

А вот поэт-трибун, поэт-глашатай мне, живущей в начале XXI века и переживающей все его сложные и трагические со­бытия, не совсем понятен. Он мечтал о прекрасном «коммуни­стическом далеко», славил «трижды отечество, которое бу­дет», — а что же нам делать сегодня? Что славить, кого сла­вить и за что? XXX век представлял Маяковский, как ни торопил жизнь, как ни верил в коммуну у ворот, а избавление от угнетающей инерции старого быта относил лишь в далекое будущее:

Ваш.
Тридцатый век обгонит стаи сердце раздиравших
мелочей.
Нынче недолюбленное наверстаем
звездностью бесчисленных ночей.

И снова Маяковский-романтик произносит слово о любви. О ней, которая бы не была «служанкой замужеств, похоти, хле­бов», о ней, которая бы заполнила собой вселенную и «чтоб вся на первый крик «Товарищ!» — оборачивалась земля». Такой представлял, такой хотел видеть любовь Маяковский, но ему не было дано счастье испытать ее.

Маяковский-сатирик — тоже наш современник. «Кавале­рия острот», поднявшая «рифм отточенные пики», — это лю­бимейший род оружия. «Очень много разных мерзавцев хо­дит по нашей земле и вокруг», — отмечает поэт в стихотворе­нии «Разговор с товарищем Лениным». «Окрутить их, разоблачить перед лицом народа» — такую задачу он ставит перед собой. Едко высмеивает все отрицательные проявления в советском быту («О дряни», «Любовь», «Пиво и социализм»), борется с бюрократизмом в учреждениях («Прозаседавшие­ся», «Фабрика бюрократов»), выступает против пережитков капитализма в сознании людей («Трус», «Ханжа», «Подлиза», «Сплетник»). Маяковский в стихотворении «Столп» хочет, чтобы «кри­тика дань носила», хотя «очень много разных мерзавцев ходят по нашей земле и вокруг, целая лента типов тянется: волокит­чики, подхалимы, сектанты, пьяницы». В наши дни слова из стихотворения «Прозаседавшиеся»: «О, хотя бы еще одно за­седание относительно искоренения всех заседаний!» стали крылатыми. Они и сегодня направлены против бюрократов, управленческого аппарата, бесплодных заседаний и голосова­ний депутатов и т. д.

«Моет», просто стирает бюрократов и пьеса «Баня». Победо-носиков и его секретарь Оптимистенко не дают дороги новому изобретению, мешают движению вперед. Вред бюрократизма для поэта — во враждебности его всем творческим, созидатель­ным силам общестза. А как злободневны и сегодня строки из стихотворения «Ду­ша общества»: «...Как от острого, как бы заразного, беги, това­рищ, от алкоголика, который бахвалится тем, сколько пива и водки выпито!».

Возможно, то, что в наше время все больше появляется дер­зающих, думающих, смелых людей, есть заслуга таких личнос­тей, как Маяковский. Да, я считаю, что он «понят своим наро­дом», хотя каждый воспринимает его творчество по-своему.[/sms]