Сочинение: Что осуждает и что прославляет в человеке Горький-романтик?

Молодой Горький воспевал гордых людей, ставящих себя над обществом. Герои его ранних произведений уходят в «бося­ки», не желая мириться с участью рабов. Они не хотят быть от­вергнутыми и стремятся сами отвергнуть общество, его лице­мерные попытки и претензии на установление нравственных норм, спешат отбросить пресловутую «мещанскую сытость».

Критик А. Богданович говорил о первых рассказах и очерках писателя: «От большинства очерков г. Горького веет этим свободным дыханием степи и моря, чувствуется бодрое настроение, что-то независимое и гордое, чем они резко отли­чаются от очерков других авторов, касающихся того же мира нищеты и отверженности».

Когда Алексей Максимович Пешков избрал себе псевдо­ним «Горький», в этом уже был вызов, брошенный литературной среде. Сама писательская судьба сквозила в этом псевдо­ниме, заранее настраивая читателя. Популярность Горького уже на рубеже веков была настолько громкой, что даже от­крытки с его изображением раскупались весьма бойко.

Он любил повторять в юности: «Я в мир пришел, чтобы не соглашаться». Его первое произведение «Макар Чудра» было «рассказом в рассказе». Макар Чудра ценит главную цен­ность в жизни — свободу: «Что ж, — он (землепашец) родил­ся затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть, не ус­пев даже могилы самому себе вырыть? Ведома ему воля? Ширь степная понятна? Говор морской волны веселит ему сердце? Он раб — как только родился, всю жизнь раб, и все тут!» Его романтический герой — герой одной страсти. Изо­бражается он крупно, без психологических тонкостей и дета­лей. Вот так и появляется герой повествования Макара цы­ган Лойко Зобар: «У него не было заветного — нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его из груди, да тебе и отдал, только бы тебе от того хорошо было».
[sms]

Обратим внимание на сердце, которое Лойко может вы­рвать из груди. Этот мотив Горький разовьет в рассказе «Ста­руха Изергиль», но в другом ключе. Данко отдает самое глав­ное, самое заветное. У Лойко ничего заветного нет, и ему ничего не жаль. Вроде бы действительно свободный, лихой, ничего не жалеющий... Останавливает только это: «Не было заветного». Для Макара Чудры отсутствие заветного — черта положительная: человек не должен быть ни к чему привя­зан, будь то земля, деньги, конь, девушка. А точно ли ато по­ложительная черта? Вот крадет Лойко коней. Лихое ремес­ло, занятие для свободного человека.

 

Однако любопытная деталь: конокрадов большей частью при поимке властям не сдавали! Их убивали, точнее, забивали на месте. Что значит увести у крестьянина коня? Пустить по миру, обречь на бат­рачество, на разорение. А Лойко крадет коней, причем даже не из-за денег, а просто так. Это свобода или своеволие? Пре­жде чем его описание появляется в рассказе, раздается музы­ка. Даже в ней звучало гордое сознание исключительности, царственного величия. После такого победного гимна появ- ляется человек, о котором читатель узнает только три под­робности: «У него есть усы, кудри и улыбка как солнце». Так и должен выглядеть настоящий романтический герой, несу­щий на себе два цвета, красный и черный, цвета трагедии.

Лойко изображается так: «Усы легли на плечи и смеша­лись с кудрями, очи как ясные звезды горят, а улыбка — це­лое солнце, ей-богу! Точно его ковали из одного куска железа вместе с конем. Стоит весь, как в крови, в огне костра и свер­кает зубами, смеясь».

Он влюбляется в красавицу Радду, «царицу-девку», кото­рой «красоту можно бы на скрипке сыграть». И само море поет «торжественный гимн гордой паре красавцев-цыган.л». Однако Радда не желает расставаться со своей свободой, и эта история любви кончается трагически. Отец Радды карает Зо-бара смертью за убийство Радды.

Один из самых запоминающихся образов Горького-ро­мантика — образ Данко. Он полон готовности к самопожерт­вованию ради народа. Сердце Данко — «факел великой люб­ви к людям». Силой .этой любви он живет и действует, совершает подвиг — выводит свой народ из тьмы и угнетения к свободе — и гибнет ради блага народа.

Одна из важнейших сторон романтики молодого Горько­го — это образ прекрасного мира, поэтизация красоты чело­века и окружающей его природы, упоение радостью жизни, которому отдаются романтические герои поэм, песен, легенд и рассказов. В облике старухи Изергиль есть черты, импони­рующие рассказчику: страстное жизнелюбие, неисчерпае­мая воля к жизни и ее радостям, пафос вольности, независи­мости. «Свобода любит красоту, а красота — свободу», — позже напишет Горький в одной из своих статей.

 

Писателю казалось, что история жизни Изергиль должна нравиться женщинам, способна возбудить в них жажду свободы, красо­ты». Для Изергиль свобода — это свобода чувства, свобода личности. Она неподкупна, хотя многим дарит свою любовь, горда и независима, способна к благородному поступку, хотя и изменчива. Она совершает подвиг, правда не во имя идеи, а ради любимого. Ей не чужда мечта о герое, она способна лю­боваться красотой подлинно героической жизни. «А когда человек любит подвиги, — говорит Изергиль, — он всегда умеет их сделать и найдет, где это можно. В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам. И те, которые не находят их для себя, — те просто лентяи или трусы...» Благодаря об­разу Изергиль в рассказе-триптихе мотивы радости жизни и любования прекрасным миром совмещаются с мотивами ге­роического самопожертвования Данко, его борьбы за свободу и благо родного племени. Красотой блещет и тот свободный край, куда Данко вывел родной народ, осветив путь вырван­ным из груди сердцем.

Основная настроенность горьковской романтики — ге­роическая. Однако у певца «безумства храбрых» мы находим и цикл романтически окрашенных произведений, где возвы­шенно настроенный герой дан в обстановке реальной, повсе­дневной современной жизни, где основной конфликт и драму героя составляет расхождение между мечтой, идеалом и не­приглядной действительностью. Наконец, у Горького-роман­тика есть несколько интересных «героикомических» произ­ведений, например рассказ «Ошибка» (1895 год). Фабула рассказа такова. Статистика Кравцова признают сошедшим с ума. Около него по очереди дежурят его сослуживцы.

 

Крав­цов буянит, обличает порядок окружающей жизни, которая кажется ему безумием. Он призывает порвать путы мещан­ского существования и зовет к иной жизни, более осмыслен­ной. Речи «сумасшедшего» Кравцова кажутся некоторым его сослуживцам не менее разумными и более возвышенными, чем речи здоровых людей. Статистик Ярославцев видит в Кравцове пророка и учителя жизни, заражается его «безуми­ем». В результате обоих — Кравцова и Ярославцева — от­правляют в сумасшедший дом.

«Безумие» Кравцова в «Ошибке» — это, по существу, «высокая болезнь» романтика, героически настроенного и охваченного порывом к свободе, к творчеству и красоте. Кравцов сам прямо говорит о своей приверженности роман- тизму: «Те, что изгнали из жизни весь романтизм, раздели нас донага...»

В романтических произведениях Горького оттачивался его знаменитый стиль, над которым порой иронизировали крити­ки, зато который так нравился читателям. Влияние горьков-ского стиля на литературу рубежа веков оказалось огромным.[/sms]