Знак Крысы. Великие интеллектуалы.

Все вышесказанное создает ощущение, что Крыса как знак не может породить большого интеллекта, ведь у этого нака нет представлении о логике, нет желания искать ка-кое-либо соответствие общественному опыту. На самом деле се не так очевидно.

 

Крыса породила огромное количество диетиков и прорицателей, которые пытались максимально отключить сознание и разум. И тем не менее интеллекту­альный потенциал Крысы значителен. Огромный объем памяти, быстрый, иногда даже сверхбыстрый интеллект. да, не хватает некоторой системы в мышлении, тянет к про­блемам вполне определенного рода, связанным с движени­ем, искривлением пространства. Но какая замечательная и яркая фантазия, какой нестандартный подход к задачам. Нестандартность и парадоксальность мышления впол­не компенсируют некоторую сумбурность и бессистем­ность мышления.

 

В науке в споре врожденного гения Мо­царта и тщательно выстроенного гения Сальери всегда по­беждает Сальери, но это не означает, что Моцарт ничего не стоит. Они были, и о них стоит упомянуть. Для начала два величайших шахматиста. Хосе Рауль Капабланка (1888—1942). Он научился иг­рать в шахматы в четырехлетнем возрасте, и чувство игры у него было очень органичным. В глаза бросалась его огромная уверенность, почти полное отсутствие просмотров или оши­бок в оценке позиции.

 

В итоге на пике своей шахматной карь­еры (около 30 лет) он приобрел репутацию «шахматной ма­шины в образе человека», виртуоза шахматной техники, безошибочно использующего малейшие позиционные пре­имущества. Современники часто сравнивали Капабланку с Акибой Рубинштейном (Лошадь). Вот вам и Моцарт с Салье­ри. Стиль Рубинштейна считался более глубоким, Акиба был великим новатором шахмат, разработанные им дебютные схемы актуальны до сих пор.

 

Но вот симпатии широкой публики всегда были на стороне Капабланки. Рубинштейн действительно лучше понимал шахматы, чем Капабланка, но он так и не овладел до конца материалом, допуская грубейшие ошибки в превосходно разыгранных партиях и не всегда на выигрышные продолжения. Капабланка же сравнительно быстро и легко разьпрывал сложные положения, редко расходовал запас умственной энергии, никогда не попадал цейтнот. Ему не требовалось изучать шахматы, его отличало изумительное шахматное чутье. Он опроверг многие старые шахматные правила именно благодаря своей интуиции. Теп не менее его самоуверенная надежда на одну лишь интуицию и стала причиной проигрыша матча на первенство мира Алехину (Дракон), который к началу матча не только был в пре­красной форме, но и значительно лучше подкован теорети­чески.

 

Еще при его жизни Эммануил Ласкер (Дракон) сказал: «Я знал многих шахматистов, но среди них только одного гения — Капабланку! Его идеал — побеждать путем манев­рирования. Гениальность Капабланки проявляется в нащу. пывании слабых пунктов позиции противника. Малейшая слабость не укроется от его зоркого глаза». Вот и думайте, кем он был? Легче всего сказать: «Мо­цартом шахмат»! Но что это значит? Каковы механизмы сверхсознания Крысы?

 

Михаил Таль (1936—1992). Величайший гений комби­национной игры после Алехина. Один из крупнейших ху­дожников в истории шахмат, великий мастер «интуитивной» жертвы. Шахматист ультракомбинационного стиля. Шах­матное творчество Таля эволюционировало от острокомби­национного до универсального стиля. Если молодой Таль придавал особое значение интуитивной оценке позиции, необходимости творческого риска в сложной игре (многие жертвы, по его мнению, вообще не нуждаются в конкрет­ном расчете; достаточно взгляда на возникающую пози­цию, чтобы убедиться в том, что жертва правильна), то бо­лее позднюю игру Таля отличают глубина идей, высокое техническое мастерство, умение проводить на практик цельные стратегические планы.

 

Теперь математики. Николай Лобачевский (1792— 1856). Открытие Лоба­чевского было сделано им на путях принципиального «Рческого пересмотра самых первых, начальных геометри­ческих понятий, принятых в геометрии еще со времен Евк­лида (III век до н.э.). Его идеи были настолько непривычны, глубоки и новы, он настолько обогнал свою эпоху, что современники не смогли понять его и правильно оценить. Его первая работа ,0 началах геометрии» была представлена в Академию наук. Но никто ничего не понял. А в журнале «Сын отече­ства» появился издевательский анонимный отзыв об этой работе: «Как можно подумать, чтобы господин Лобачевс­кий, ординарный профессор математики, написал с какой-нибудь серьезной целью книгу, которая немного бы при­несла чести и последнему школьному учителю!

 

 Если не ученость, то по крайней мере здравый смысл должен иметь каждый учитель, а в новой геометрии нередко недостает и сего последнего». Непонимание значения его новой геометрии, жестокая неблагодарность современников, материальные невзгоды, семейное несчастье и, наконец, слепота не сломили его му­жественного духа. За год до смерти он закончил свой после­дний труд «Пангеометрия», диктуя его своим ученикам.

 

Александр Фридман (1888—1925). Величайший мате­матик, космогонист, человек, указавший на ошибку само­му Эйнштейну, да что там на ошибку, он, по сути дела, со­здал современную космологию, а заодно и теоретическую метеорологию. Фридман вывел общее уравнение для опре­деления вихря скорости, которое имеет фундаментальное значение в теории прогноза погоды. А еще он был воздухо­плавателем, и смерть в расцвете сил во многом связана с его рекордным подъемом на аэростате. Из-за активного участия в Первой мировой войне Фридман узнал о публикации теории относительности Эйнштейном с пятилетним опозданием.

 

«Александр Фридман — это выдающийся, независимый и смелый мыслитель, который разрушает мифы, догмы и предубеждения в науке. Его интеллект проникает туда, куда не смотрят другие, и он не придает значения тому, что другим кажется очевидным, но что в действительности не является реальностью. Он разрушил традицию, существо­вавшую много столетий, по которой априори было приня­то, что Вселенная существует вечно и в неизменном состо­янии. Подобно Копернику, который заставил Землю обра­щаться вокруг Солнца, Фридман вынудил Вселенную к расширению» (Э. Тропп, В. Френкель).

 

А вы можете себе представить, что такое прожить 37 лет? Великому ученому прожить 37 лет, успеть сфор­мировать свою личность, обрести свой неповторимый взгляд на Вселенную, опубликовать все свои идеи, да еще и стать всемирно известным. Не через 100 лет после смер­ти, а при жизни. Да, таких ученых много, но не в 37 лет.

 

Поневоле вновь напрашивается сравнение с Моцартом. Алан Тюринг (1912—1954) — английский математик, ставший пионером в разработке компьютерной логики, один из первых, кто разрабатывал тему искусственного интеллекта. Будучи математиком, он приложил понятие ал­горитма к цифровой вычислительной машине. Его иссле­дование взаимосвязи техники и природы привело к более интенсивному изучению искусственного интеллекта. Именно Тюринг заложил понятие вычислительной тех­ники, которая была впоследствии развита до нынешних пятискоростных многоцелевых компьютеров, ведь имен-он описал действие своей машины — пошаговое исполнение простейших команд — чтение нулей и единиц с енты, то есть алгоритмизированные действия механизма заменяющие деятельность живого мозга, как бы разло­женную на составляющие элементы), которые должны быть сделаны для решения конкретной проблемы или вы­полнения определенной задачи.

 

Машина Тюринга выпол­няла в определенной последовательности команды, закан­чивающиеся соответствующим ответом. Это понятие было революционным для того времени. Большинство компьютеров в 1950-х годах были разрабо­таны для конкретной цели или ограниченного диапазона целей. То есть те машины не умели делать ничего, что мы сейчас считаем само собой разумеющимся. Метод пошаго­вых действий-рекомендаций для компьютера был очень важным шагом в развитии вычислительной техники, это был основополагающий принцип.

 

Тюринг верил, что возможно создать машины, имити­ровавшие процессы человеческого мозга. Он обсудил воз­можность таких машин, причем признавал, что со време­нем люди могут сами создать себе трудности, они должны понимать, что, принимая машину в качестве помощника и конкурента, они могут создать нечто, превосходящее соб­ственный интеллект, то есть он обозначил проблемы, кото­рые и сейчас беспокоят противников искусственного ин­теллекта.

 

Тюринг считал, что нет ничего такого, что мог бы сделать мозг и не мог бы сделать хорошо спроектирован­ный компьютер. Он верил, что машины, копирующие дея­тельность человеческого ума, а то и превосходящие его, будут созданы не позднее 2000 года. Тюринг также зани­мался биологией и верил, что и в ней торжествуют матема­тические законы.