Векторные слуги в знаке Крысы.

С первым векторным слугой Петру предстояло выдер­жать очную ставку, когда после смерти Федора Алексее­вича (Бык) на царство были провозглашены два брата — Иван (Лошадь) и Петр. Для них сделаны двойное кресло, две царские шапки и т.д. — все по два.

 

Сидеть-то они сиде­ли вместе, но впечатление производили совершенно раз­ное. Старший брат, надвинув шапку на глаза, с потуплен­ным взором сидел почти неподвижно; младший смотрел на всех с открытым, прелестным лицом, на котором, при об-, ращении к нему речи, беспрестанно играла кровь юноше­ства. Дивная красота его пленяла всех присутствующих, а живость приводила в замешательство степенных сановни­ков московских. А было Петру тогда 10 лет.

 

Борис Голицын, князь и дядька-воспитатель. Он всегда был верен именно Петру, несмотря на то что при Софье благодаря своему брату Василию был в большом фаворе, Особенную роль дядька сыграл, возглавив так называемое «Троицкое сидение», когда августовской ночью будущий император, перепуганный насмерть, в чем был, то есть в одних портках, ускакал из Преображенского в Троицкий монастырь. Именно это сидение ознаменовало конец прав­ления регентши и переход всей полноты власти к Петру.

Умный, образованный, правда, невоздержанный в пи­тии, зато добрый. Впрочем, именно доброта и навредила — заступился за кузена Василия. А Петр таких вещей не лю­бил, Голицын от дел был отстранен.

 

Царевич Алексей Петрович, сын. Екатерине 1 (1684— 1727) был не родной сын, пасынок... Но Петру-то он был род­ным. Однако гоняли они его оба. Мальчик жил особняком, с Екатериной отношения не сложились, Петр был холоден и суров к сыну. Его письма к Алексею кратки и бесстрастны — ни слова одобрения или поддержки. Как бы ни поступал ца­ревич, отец им был недоволен. На такое отношение сын отве­чал Петру глухим неприятием и молчанием. Очень быстро они стали как враги. И все же царевич помнил: за ним, единствен­ным и законным наследником, — будущее, и нужно лишь, сжав зубы, терпеть, ждать своего часа.

 

В октябре 1715 года узел трагедии затянулся еще туже — с разницей в 16 дней рождаются два мальчика, два потенциальных наследника российского престола, Петр Алексе­евич (будущий император Петр II) и Петр Петрович. С ма­леньким Петром Петровичем (не проживет и трех лет) были связаны все династические надежды родителей. «Санкт-Петербургским хозяином» называет Екатерина сына, хотя где-то рядом в Петербурге живет царевич Алексей. Прав­да, после рождения Петра Петровича Алексей пишет отцу, что готов отказаться от престола в пользу «братца», но царь, налитый черной ненавистью, подозревает в сыне «авессаломову злость» и требует от него невыполнимого — «отме­нить свой нрав» или уйти в монастырь. Развязка приближа­ется...

 

 Загнанный в тупик, царевич Алексей (Лошадь) бежит за границу, но царь ложными обещаниями выманивает его в Россию, где его ждут пытки. Петр в застенке сам рвет у сына ногти. Далее скорый суд и приговор — смерть.