Правовые дыры в ветхом жилье

В Белокалитвинском районе проблема ветхого (аварийного) жилья стоит остро. В основном это дома, попавшие в зону влияния подземных горных работ. Государство долгие годы выделяло на переселение людей мизерные средства. Образовалась медленно двигающаяся очередь, ставшая почвой для скандалов и спекуляций.

Самая «популярная» версия, озвучиваемая некоторыми деятелями, причисляющими себя к оппозиции, – списки переселенцев засекречены, и новые квартиры получают те, кто имеет связи или дает взятки.

- Администрация занимается расселением домов, находящихся в зоне влияния горных работ с 2002 года, до этого вопросом занимались ликвидационные комиссии шахт, – говорит зам. главы района по угольной отрасли Н. Н. Антошин. – Списки передали нам из шахт. Полномочия по контролю за движением очереди отданы жилищно-бытовым комиссиям поселений, состоящим из местных депутатов и представителей общественности. Списки сразу вывесили в помещениях администраций шахтерских поселков, никакой секретности нет. Выяснился важный нюанс. На шахтах людей вносили в списки по мере подачи заявлений. И порой оказывалось, что кто-то записался раньше, но положение у него не критическое, он может подождать. Зато «в хвосте» стоит, например, больной старик, у которого жилье в угрожающем состоянии. Поэтому комиссиям рекомендовали внимательно, без формализма рассматривать каждый случай.

В октябре 2007 года в одной из центральных газет опубликован материал с претензией на сенсацию. В нем красочно описывается история жительницы поселка Синегорского Е. Балговой, которую «администрация Белокалитвинского района вычеркнула из списков нуждающихся в переселении». Согласно опубликованной версии, несчастная женщина вместе с мужем, бывшим шахтером, и еще тремя домочадцами живет в бараке 1930 года постройки. «Ну, просто чиновничий беспредел!» - подумали читатели. Знали бы они о реальном положении гражданки, завидовать бы стали. Живет несчастная не в бараке, а в изолированной квартире, в коттедже на три хозяина, построенном в 60-е годы. Сын Балговой вместе со своей семьей только лишь зарегистрирован в этом коттедже, а на самом деле давно живет в Ростове. По сведениям, полученным из официальных органов, Балгова имеет в собственности несколько объектов недвижимости – дома, квартиры. Два года назад ею была продана квартира в Белой Калитве. А еще один дом, в Синегорском, у нее в свое время купило ШУ «Краснодонецкое» для... переселения человека из ветхого жилья.

Учитывая не самое бедственное положение, комиссия перенесла срок получения жилья Балговой с 2007 года. Из списков ее не вычеркивали, так как по закону ей все равно положена субсидия на приобретение жилья, потому что вышеуказанный коттедж стоит на подработке. И субсидия ей будет рассчитываться по соцнорме на всех правдами и неправдами зарегистрированных жильцов.

Чем больше людей живет в ветхом доме (квартире), тем большей площади новое жилье им положено. Нечасто, но все же можно увидеть в списках такое – в квартире половина жильцов с одной фамилией, половина с другой. Как в анекдоте – не родственники и даже не однофамильцы. Пробелы в законе не позволяли поставить заслон таким ухищрениям. Чем и пользовались смекалистые граждане, не бескорыстно прописавшие к себе совершенно чужих людей. Вообще, лазеек оказалось достаточно. Вот история с домом №8 по ул. Книжная в Синегорском. В конце 90-х годов этот бывший детсад передали под обустройство жилья. Поначалу желающих хватало. Кто-то получил только ордер, кто-то поставил в паспорт штамп о регистрации, а меньше всего оказалось тех, кто реально оборудовал в бывшем садике квартиры. Не всем по плечу оказалось хлопотное, затратное дело. Зато, когда этот дом был признан попавшим в зону подработок, все дружно побежали записываться в переселенцы. И по закону можно было предъявить хоть штамп в паспорте, хоть ордер. Лишь бы адрес соответствовал.

Не выдерживают критики высказывания о том, что на переселенцев оказывается административный нажим, их заставляют приобретать квартиры в новостройках, возводимых «Калитвастроем». Те, кто бывал в этих домах, в микрорайоне Южном, наверняка скажут: «Меня бы кто заставил сюда переехать!». Удобная планировка, автономное отопление, металлопластиковые окна. Причем стоимость квадратного метра здесь ниже, чем на вторичном рынке. Возможности «нажиться на людях» нет даже в теории. По словам Н. Н. Антошина, право выбора у переселенцев остается, далеко не все идут в новостройки, хотя всем разъясняют преимущества данного варианта. Существует постановление городской Думы, рекомендующее администрации отдавать приоритет строительству новых домов, ведь это дает заказы и рабочие места нашим строителям. Да и чрезмерный вброс бюджетных средств может взвинтить цены на вторичном рынке.

Кое-кого приходится действительно заставлять покидать ветхое жилище в судебном порядке. Известны случаи, когда пожилые люди, получив новую квартиру, вселили туда своих детей. Одна старушка продала полученную квартиру, деньги отдала детям и осталась в своем ветхом домике. Ближе к зиме узнала, что льготный уголь ей теперь не положен, а рыночная цена неподъемна. Всем будущим переселенцам надо знать требования закона. С момента получения новой квартиры они теряют право на льготный уголь, а их прежнее жилье подлежит обязательному сносу.

В последние годы государство резко наращивает финансирование переселения из ветхого жилья. Чем быстрее пойдет процесс, тем меньше останется почвы для спекуляций, ухищрений и недовольства.

Правовые дыры в ветхом жилье