Письма с Западного берега

Палестина, Израиль – эти названия у каждого вызывают свои мыслеобразы. Для кого-то это ассоциация со Святой землёй, для кого-то – треск автоматов в «долгоиграющем» конфликте. Про Израиль информации больше – ведь там «на четверть бывший наш народ». А вот сектор Газа и Западный берег читатель-зритель воспринимает исключительно просеянными через сито политических новостей. Взглянуть на тамошнюю ситуацию глазами простого обывателя мне помогли письма одноклассницы моей сестры, попавшей в Палестину волею судьбы. И хоть эти письма электронные, волшебное слово «Палестина» в моём сознании превращает их в пожухлые на знойном солнце бумажные квадратики. Видимо, так романтичней.

«Приехала я в Израиль в 1998 году. После событий, произошедших в двухтысячном (интефада или революция), пришлось переезжать из Иерусалима в Рамаллу (Палестинская автономия). Муж мой работает здесь в клинике ООН врачом. Это всего в пяти минутах езды. Но приходится битый час стоять в очереди на КПП, чтобы тебе даже не заглянули в документы.

Между Израилем и Палестиной только посты и местами бетонные стены. При наличии специального разрешения можно перемещаться на территорию Израиля. Но мне лично с моим паспортом всегда удавалось проходить через КПП. Там пацаны-солдаты просто уставали искать во множестве моих виз израильскую и пропускали. На постах частенько по-русски понимают. Очень часто попадаются солдаты с совершенно русскими лицами. У всех, кто периодически ездит в Израиль, есть магнитные карточки. На них - отпечатки пальцев, схема радужки глаз и все остальное. Можно рвануть на такси, минуя все посты. Но если обнаружат, что у пассажира нет разрешения на въезд или визы, то у бедного водителя забирают права и машину. Плюс штраф. Если же нет никаких удостоверений, кроме иностранного паспорта с просроченной визой, надо перебираться пешком через горы. Но это опасно - могут пристрелить.

Быть иностранкой здесь до сих пор немного неуютно. Муж у меня довольно-таки современный. Платки, как в секторе Газа, здесь носить не заставляют - надевай, что хочешь. Другое дело, что не всегда доброжелательно реагируют. В плане стиля одежды здесь можно увидеть прикольные вещи. Например, одежда в обтяжку, голый живот, но на голове платок.

Денежная единица у нас здесь «шекели», так же, как и у израильтян. Хотя есть и президент, и все министерства, но почти все происходящее контролируется Израилем. Частенько летают беспилотные самолеты-разведчики, издающие специфический звук. Практически вся продукция, находящаяся в магазинах, привозится с израильской территории. Даже если привозится из-за границы, то «растаможивается» у евреев, и только потом поступает сюда. Большинство мужского населения отлично говорит на иврите. Иврит вообще похож на арабский. Очень много почти одинаковых слов, отличающихся только по произношению.Уровень жизни, к сожалению, не такой, как в Израиле. Зарплаты меньше, но стоит все гораздо дешевле. Многие израильские арабы на выходные приезжают отовариваться сюда. Оливки - это основной продукт и иногда заработок для деревенских людей. Здесь 95% деревьев - это оливы. В Иерихоне - финики, мандарины, апельсины, бананы. В Хевроне - виноград.

С ХАМАСом здесь все тихо. Здесь больше фатховцев. Хамасовцы пытались выступать, но израильтяне их быстренько арестовали. Зачистки раньше были часто. Однажды даже в нашем доме. Повезло мне - попались опять-таки «русские» мальчики. Они даже заходить не стали в мою квартиру. Просто вывели всех мужчин на улицу, «разбомбили» пару квартир и уехали. У моих знакомых были случаи, когда всех соседей сгоняли в одну квартиру. После чего проводили обыск других квартир с разрушением имущества. О компенсации в таких случаях речи не бывает. Однажды мы были с мужем в центре города, ходили по магазинам. И тут началась стрельба. Оказалось, что ребята-активисты сидели в каком-то кафе и за ними приехал спецназ. Описывать это бессмысленно – это надо пережить. Сейчас, слава Богу, такое встречается реже. Правда, мы, прежде чем переезжать куда-либо, проверяем соседей. Да и район выбираем.

Территория сектора большая. Есть и пустыня в районе Мертвого моря. Но, в основном, горная местность. Речка Иордан совсем маленькая, никто там, конечно, не купается. На Палестинских территориях есть еще родники, но они захвачены, и там построены поселения. Так что за воду мы здесь платим намного дороже, чем «они». Поселения - это искусственно созданный населенный пункт, место которого было выбрано заранее. Причем умно - среди окружения арабских деревень. Чтобы нереально было потом разделить территорию. Земля под них была отобрана насильно у местного населения. Какие-то деньги после предлагались, но количество людей, получивших эту компенсацию, мало, так как продажа земли израильтянам считается предательством.Поселения окружены колючей изгородью, часто под напряжением. Там круглосуточная охрана. Да и дороги, в основном, израильские. Многим деревням закрыли доступ к центральной дороге. Люди ездят в объезд по горам. Поселенцы обстреливают палестинские машины. А палестинцы закидывают их машины камнями. Оружия у палестинцев почти нет. А у израильтян его достаточно. Нам же нельзя иметь даже газового баллончика.Я в одно время ездила в деревню к родителям мужа, и это было очень страшно. Спина все время ждет пули, и даже ощущаешь точку, куда она попадет. Все время в холодном поту. Но это было в период обострения. Сейчас спокойнее.

Я обещала выслать несколько фотографий. Пошла пощелкать и огляделась. Вспомнила, где я есть. И заболела. Это у нас так депрессия называется. И болеем мы все здесь периодически. Вроде привыкнешь, перестаешь обращать внимание на все вокруг. А как оглянешься, тут и тоска по родине. С удовольствием бы уехала в Россию. Но причин остаться тоже много. А главная из них – семья...»

Письма с Западного берега