Недовольство ненцев политикой Советского Союза в тундре в течение 1932-1933 гг.

В течение 1932-1933 гг. шло стихийное проявление недовольства в самых различных формах. Под влиянием зажиточных оленеводов срывались собрания по организации национальных Советов (Ямальский, Надымский районы), иногда уполномоченных специально увозили подальше от места сбора избирателей, чтобы сорвать выборы. При проведении учета населения жители округа скрывали имена и фамилии, состав семьи, количество оленей, чтобы не попасть в список кулацких хозяйств. Зажиточные оленеводы в Тазовском и Надымском районах раздавали в подерпаду (сдача в аренду необъезженных оленей) по 200-300 оленей бедноте, чтобы избежать получения твердого задания по сдаче оленей государству. Активисты и бедняки, агитирующие за Советы, подвергались бойкоту или даже избиению.

 

Определенная часть населения тундры поддержала политику государства по ограничению зажиточных оленеводов и созданию колхозов и совхозов, надеясь найти в них избавление от нужды и нищеты. На собраниях бедноты и батраков принимались решения о размере заданий по пушнине, оленям, рыбе, об изъятии оленей у богатых оленеводов. В то же время нередки были случаи, когда батраки, работающие у богатых оленеводов, поддерживали их, выдавая себя за членов семьи, или выступали против раскулачивания.

 

Зажиточные оленеводы и шаманы старались объединить вокруг себя бедняцкие и середняцкие слои населения и таким образом противостоять политике советского государства в округе. О том, какое отношение коренных народов Севера к новым Советам было в тундре, свидетельствуют документы по созданию в начале 1934 г. Гыдоямского национального Совета. На собрании избирателей заявляли: «Мы жили и можем жить без Совета, а если он нам будет нужен, придем в Хальмер-Седе в Совет или в райисполком, зачем избирать нацсовет, все равно его русские слушать не будут».

 

К сожалению, часто многие проблемы в тундре возникали из-за недобросовестных работников, пользующихся доверчивостью ненцев и хантов в корыстных целях, обманывая их при заготовках и заключении договоров. Работники факторий при заготовке пушнины отоваривали ненцев ниже установленных норм, не додали населению 11 тонн хлеба. Весной 1934 г. виновные в этом нарушении будут сняты с работы и отданы под суд. Искажение же политики государства местными работниками усиливало непонимание между населением и органами государственной власти.

 

Областные и окружные партийные и советские органы пытались осуществлять действенный контроль и руководство социалистическим строительством на Севере, принимали грозные постановления и инструкции о порядке установления твердых заданий, кредитовании бедноты, но реально претворить в жизнь многие решения не удавалось. Планы завоза продуктов и промышленных товаров на Север, особенно в тундру, систематически не выполнялись. Материальной базы, денежных средств, хлебных запасов для проведения заготовок и создания колхозов не хватало. При заготовительной цене за пуд оленины 7 руб. 50 коп. оленевод должен был сдать 30-40 оленей, чтобы купить мешок муки.

 

Х партконференция Уральской области постановила к концу пятилетки довести поголовье оленей в колхозах и совхозах до 100 тыс. голов. Выполнить такие плановые показатели можно было лишь осуществляя административный и судебный нажим. Твердые задания устанавливались необоснованно не только зажиточным оленеводам, но и середняцким хозяйствам. Оленей часто забирали без оплаты, а в ямальском районе обещали заменить важенками, которых фактически в наличии у заготовителей не было. Заготовители, уполномоченные порой забирали у ненцев и хантов за невыполнение заданий одежду и использовали ее для личных целей. Это не разрешалось по инструкции, но в реальной жизни происходило часто.

 

Выполнение заданий, которые устанавливались для оленеводов, охотников и рыбаков, приводило к разорению и ликвидации хозяйства. Так, Май Салиндеру было дано задание на сумму 20 тыс. рублей, что было непосильно для выполнения. Практиковались в округе и выполнение двойных заданий в течение одного года. Такие действия местных работников являлись на самом деле агитацией против советской власти.