Разделение труда между мужчиной и женщиной в ненецкой семье

Существовавшее разделение труда между мужчиной и женщиной в ненецкой семье было строго регламентировано. Деятельность мужчины была связана с оленеводством и промыслами, женщины — с домашним хозяйством и воспитанием детей.

 

Мужчина регулировал перекочевки, выбирал места для пастьбы, караулил стадо, обучал оленей для упряжки, отбирал оленей на убой и тд. Кроме того, в его обязанности входило изготовление и починка упряжи, саней, лыж, сетей, охотничьего инвентаря. Мужчина занимался охотой на пушного зверя — песцов, лисиц и т.д., на диких оленей, на морского зверя; ставил ловушки, осматривал их. Ловля рыбы также была в основном мужским занятием.

 

Работы, которые выполняла женщина, можно разделить на четыре группы: установка и разборка чума; приготовление пищи; пошив и починка одежды; забота о детях.

 

В связи с тем, что перекочевки происходили часто (зимой стояли на одном месте не более 3-5 дней, летом от 7 до 12), установка и разборка чума, особенно зимой — в мороз, пургу, — представляла собой весьма обременительный труд.

 

Обязанностью женщины была и заготовка топлива, что в зимнее время является также очень тяжелой работой. Разведение огня, приготовление пищи, заготовка ее впрок и т.д., обработка шкур, шитье и починка одежды, — все эти многочисленные обязанности, лежавшие на плечах женщины, были очень трудоемкими (многие авторы отмечают, что женщина никогда не смеет есть вместе с мужчиной, а только после него – то, что останется, и в этом видят проявление приниженного положения женщины). Женщина же зимой иногда ставила силки на куропатку, а летом собирала ягоды, яйца и т.д.

 

Если учесть при этом, что на долю женщины, помимо хозяйственных работ, падали заботы о потомстве, то становится ясно, что борьба за существование в условиях Севера отнимала у ненки все силы. Не удивительно, что ненецкая женщина старилась очень рано: тяжелый труд, заботы о семье подтачивали ее организм.

 

Не является странным и то, что часто пожилая женщина была довольна, если ее муж брал себе вторую, молодую жену, принимавшую на себя большую долю хозяйственных забот, с которыми одной пожилой женщине уже не под силу было справляться. Богатый ненец имел для каждой жены отдельный чум.

 

Семья менее богатого жила в одном чуме, и жены занимали каждая свою половину. Их муж жил по очереди то в левой, то в правой половине чума, не желая обидеть ни одну из жен. Неприятности, связанные с пребыванием в одном чуме двух хозяек, вероятно, имели место, но, судя по сообщениям, не так часто, как этого можно было ожидать.

 

Обычно наибольшим весом в семейных делах пользовалась старшая жена. Она имела и особое название — пюды, тогда как остальные жены назывались таты. Бывало, впрочем, что муж больше считался с молодой женой, особенно если она была взята ввиду бездетности первой. Дети всех жен считались между собой братьями и сестрами, причем сыновья жен, за которых был дан выкуп, пользовались правом на наследство.

 

Матери не делали различия между своими детьми и детьми других жен и одинаково любовно относились к маленьким. Положение бездетной женщины в семье было тягостным. Такую жену муж мог прогнать или, в лучшем случае, оставить у себя, взяв другую. При этом ее роль сводилась к роли прислуги при молодой жене.

 

О положении бездетной женщины красноречиво рассказывает песня, записанная Кастреном: «Я бесплодна — и оттого муж мой не любит меня. У всех моих невесток есть дети, и мужья любят их. В их сани мужья запрягают самых лучших оленей, а мой муж отыскивает для меня самых худших. Всякий раз, когда мы вместе едем, мне приходится почти тащить моего оленя за вожжу, а самой идти пешком. Другие мужья помогают своим женам на крутых местах, чтобы не опрокинулись, мне же никто не помогает...».

 

Жены, у которых рождались только дочери, тоже были не в почете. Участник экспедиции на Ямал В. Тарасов описал следующий случай: «Разговаривая со мной, Окатэтта, мужчина лет 32, здоровый, красивый, высказал свое сожаление, что у него, несмотря на то, что имеется две жены, нет сыновей и потому нет наследника». «Придется, — говорил он, — жениться еще раз и купить третью жену». По-видимому, этот вопрос был наболевшим в семье и поднимался неоднократно. Старуха мать вторила ему, а вторая жена, молодая женщина, сказала на это, что, если возьмут третью жену, она уйдет к своему отцу». Женщина, имевшая нескольких сыновей, пользовалась уважением.