В Москве установят памятник Карандашу и Кляксе

В Москве около Дома союза цирковых деятелей России будет установлен бронзовый памятник знаменитому клоуну Михаилу Румянцеву – тому само-му Карандашу с Кляксой. Председатель комиссии по монументальному ис-кусству Мосгордумы Лев Лавренов рассказал изданию РИА «Новости»: «Клоун Карандаш, Михаил Румянцев, достоин памятника. С него начинался клоун как таковой». Памятник клоуну будет установлен в столице по адресу: ул. Ефремова, д. 12, стр. 2.


Установка памятника и все работы, связанные с этим, будут выполнены за счет Творческого союза цирковых деятелей России, который стал инициа-тором установки композиции, после чего скульптурная композиция будет передана в дар городу. Соответствующее решение об установке памятника приняла 11 марта комиссия Мосгордумы по монументальному искусст-ву.Место для памятника – около Дома союза цирковых деятелей России в Москве – выбрано не случайно: именно здесь многие годы жил и работал знаменитый клоун.

В представлении Творческого союза цирковых деятелей говорится: «Каран-даш был веселым клоуном. Но Михаил Румянцев был еще и замечатель-ным москвичом. Он любил этот город, в котором жил и работал много лет. И город любил Карандаша. Говорили, что если в Москве выступает Карандаш, значит, все в порядке. Его имя было символом».

Новый памятник Михаилу Румянцеву станет уже вторым памятником зна-менитым клоунам, установленным в России. Первый памятник – Юрию Ни-кулину – был открыт в 2000 году у входа в цирк на Цветном бульваре.

Краткая биография М. Румянцева (по материалам сайта peaples.ru)

Родился М.Н. Румянцев в Петербурге. Отец работал слесарем на заводе, мать долго и тяжело болела и умерла, когда дети были совсем маленькими: Мише было тогда шесть лет, его брату Косте – три, а сестре Лене – год.

После окончания школы Миша поступил в художественно-ремесленную школу Общества поощрения художеств. Но особой радости учеба не прино-сила. В серых буднях Михаил мечтал о путешествиях, морях, сражениях, индейцах... Но началась война 1914 года, жизнь еще более ухудшилась. А 1917 год принес страшный голод и болезни. Необходимо было искать рабо-ту. В поисках ее Михаил скитался из города в город.

В 1922 году Михаил перебрался в Старицу, где стал писать плакаты для городского театра. Но театр очень плохо посещался зрителями, и к весне 1925 года артисты начали разъезжаться. Одна труппа из восьми человек, считая суфлера, решила ехать «на гастроли». Предложили и Румянцеву отправиться с ними – писать афиши, продавать в кассе билеты, помогать артистам быстро переодеваться. Гастролируя, театральная труппа добра-лась до Твери. Здесь Румянцев сделал пробные плакаты для городского сада, где готовилось народное гулянье. Плакаты понравились, были приня-ты, и начинающий художник расстался с театром и осел в Твери.

Осенью 1925 года Михаил Румянцев переехал в Москву. И опять жизнь впроголодь, ночлежки, где ютились еще человек десять, бесцельные поиски работы... Ему удалось устроиться художником-плакатистом в кинотеатр «Экран жизни».

Летом 1926 года в Москву Румянцев поступает на Курсы сценического дви-жения, которыми руководила В.И. Цветаева. На Курсах он осваивает худо-жественную гимнастику, акробатику, характерный танец. Акробатике, прав-да, уделялся всего час в неделю, но все-таки это впоследствии помогло ему поступить в школу циркового искусства в класс акробатов-эксцентриков.

Клоунаду студентам преподавал театральный актер М.С. Местечкин – бу-дущий главный режиссер Московского цирка на Цветном бульваре, с кото-рым Михаила Николаевича позже свяжет большая творческая дружба. В 1928 году, Румянцев впервые появился на манеже – в гриме и костюме Чарли Чаплина. Выпуск из школы состоялся в мае 1930 года.

С первых же дней самостоятельной работы в цирке Румянцев понял, как важно комику быть разносторонне тренированным - это позволяет пароди-ровать номера или, по необходимости, органично войти в номер. Румянцев ведет дневник, записывает туда свои наблюдения и размышления. Во вре-мя работы в Бакинском цирке Румянцев решается на то, чтобы выходить на манеж без заранее подготовленных сценок - он просто выходил и «цеплял-ся» за что-нибудь. Вначале было очень страшно выходить без готовой шут-ки, но вскоре ему даже понравилось быть свободным на манеже. Вдобавок это была отличная тренировка умения экспромтом выкинуть какую-то шутку и при любой неожиданности найти выход из положения.

Позже, возглавляя цирковые коллективы, Михаил Николаевич Румянцев всегда выстраивал программу в отличном темпе и строго следил за тем, чтобы каждый номер попадал в темп общего хода представления, а уж он, клоун Карандаш, не давал зрителю «остывать».

Итак, премьера сезона 1936/37 года. Московский зритель тепло принял Ка-рандаша, критика положительно оценила своеобразие его клоунской маски.

Карандаш давно хотел завести себе четвероногого партнера - какую-нибудь лохматую собачку. Долго он искал собаку, которая бы подходила к его соб-ственному облику. Но одна была слишком мала, другая - великовата. И вдруг ему предложили чистокровного шотландского терьера. Черный, с большой головой, на очень коротких ножках, этот пес сразу подошел и к манежу, и к облику клоуна, будто они многие годы работали вместе. Пса звали Никc, а Румянцев называл его Ника, выпускал только в те репризы, где песик помогал ему. Но нужно было подобрать и дублера. Однажды Ми-хаил Николаевич пришел домой и показал жене, Тамаре Семеновне Румянцевой, своей помощнице и ассистентке, крохотного черного щенка, затем опустил его на ковер. Щенок на красном ковре смотрелся как большая черная клякса. Тамара Семеновна так и предложила назвать щенка. С тех пор на манеж всегда выходила Клякса. Все последующие «партнеры» клоуна носили эту же кличку, даже если по паспорту они звались иначе. Образ «Карандаш и Клякса» обрел окончательный облик.

В годы Великой Отечественной войны Карандаш показывал себя как ост-рый, блестящий сатирик. Особым успехом пользовался номер «Как фаши-сты шли на Москву и обратно». Карандаш на глазах у публики напяливал на лицо получеловечью-полусобачью маску, на голову водружал чугунный ко-тел, вооружался топором, ножом, дубиной. Высматривал что-то вдали, уса-живался в «танк» с криком «Нах Москау!» и катил вперед. Взрыв! Гитлеро-вец в лохмотьях на одной ноге стоит в изумлении на манеже. Затем обвя-зав голову платком, схватив «подвернувшийся» костыль, на одной ноге удирает за кулисы.

Создавая политические репризы, Румянцев всегда старался, чтобы они вызывали смех. И Карандаш добивался смеха в зале, добивался осмеяния фашистов.

На маленькую трибунку клоун устанавливал микрофон, из портфеля выни-мал свою Кляксу, которая опиралась передними лапами о трибуну и начи-нала яростно и безостановочно лаять в микрофон. Карандаш перекрикивал лай: «Довольно трепаться!..» Собака ныряла в портфель, а клоун объявлял: «Речь министра пропаганды Геббельса окончена».

В послевоенные годы сатира заняла в репертуаре клоуна главенствующее положение. Его сценки по своим темам были ближе эстраде, чем цирку, но Карандаш находил каждый раз цирковой «ход», клоунский трюк.

Михаил Николаевич Румянцев прожил большую и яркую жизнь. В марте 1983 года его не стало. В книге Наталии Румянцевой об отце говорится: «Когда Карандаша спросили, доволен ли он своей судьбой на манеже, он улыбнулся: «Никогда не задавайте такой вопрос человеку, который в семь-десят лет решил стать серьезным. Сорок лет я шутил на манеже. Теперь пришло время разобраться, над кем и над чем я шутил. Конечно, я сказал не все. Но все, что я сказал, я хотел, чтобы было современно. У каждого вида искусства свой путь к истине, а у каждого художника свой путь познания истины. Я выбрал смешной путь».

 

www.myjane.ru