Сочинение "Приезд Чацкого в дом Фамусова. (Анализ сцены из первого действия комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума»)"

«Чуть свет — и я у ваших ног», — сказал один знакомый шутливо.

 

 «Откуда цитата?» — спросили его.

 

«Разве это цитата?!» — удивился он.

 

Действительно, многие фразы из комедии Грибоедова вошли в нашу жизнь естественными оборотами настолько, что мы уже вос­принимаем их как народные. Такова сила искусства.

 

 Именно так начинается седьмое явление первого действия в ко­медии «Горе от ума». «Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног» — Чацкий целует руку Софье, рассказывает, как торопился, сетует на ее холодность. Лиза говорит, что они с Софьей только что его вспо­минали. Софья подтверждает это, уверяя, что упреков они не заслу­жили. Начинаются детские воспоминания, комплименты, шутки. Чац­кий утверждает, что Софья «расцвела прелестно», иронизирует над общими знакомыми.

 

«Опять увидеть их мне суждено судьбой! Жить с ними надоест, и в ком не сыщем пятен? Когда ж постранствуешь, воротишься домой, и дым Отечества нам сладок и приятен!»

 

[sms]В мировой литературе не много можно найти произведений, ко­торые, подобно «Горю от ума», в короткий срок снискали бы столь несомненную всенародную славу. При этом современники в полной мере ощущали социально-политическую актуальность комедии, вос­принимая ее как злободневное произведение зарождавшейся в Рос­сии новой литературы, которая ставила своей главной задачей раз­работку «собственных богатств» (то есть материала национальной истории и современной русской жизни) — и собственными, ориги­нальными, не заемными средствами. Сюжетную основу «Горя от ума» составил драматический конфликт бурного столкновения умного, благородного и свободолюбивого героя с окружающей его косной средой реакционеров. Этот изображенный Грибоедовым конфликт был жизненно правдив, исторически достоверен. С юных лет, враща­ясь в кругу передовых русских людей, вступивших на путь борьбы с миром самодержавия и крепостничества, живя интересами этих лю­дей, разделяя их взгляды и убеждения, Грибоедов имел возмож­ность близко и повседневно наблюдать самое важное, характерное и волнующее явление общественного быта своего времени — борь­бу двух мировоззрений, двух идеологий, двух жизненных укладов, двух поколений. В беседе с Софьей Чацкий успевает порассуждать о воспитании в московских домах («Хлопочут набирать учителей пол­ки, числом поболее, ценою подешевле»); вспомнить их учителя, ко­торый внушал, «что нам без немцев нет спасенья»; поиронизировать над обычаем смешивать в разговоре французский и русский («Гос­подствует смешенье языков французского с нижегородским»); спро­сить о Молчалине: «Еще ли не сломил безмолвия печати?.. А впро­чем, он дойдет до степеней известных, ведь нынче любят бессловес­ных». После этого бурного словоизвержения Чацкого Софья тихо замечает: «Не человек, змея!»

 

 Грибоедов рассказал в своей комедии о том, что произошло в одном московском доме в течение одного дня. Но какая широта в этом рассказе! В ней веет дух времени, дух истории. Грибоедов как бы раздвинул стены фамусовского дома и показал всю жизнь дво­рянского общества своей эпохи — с раздиравшими это общество противоречиями, кипением страстей, враждой поколений, борьбой идей. В рамки драматической картины столкновения героя со сре­дой автор вместил громадную общественно-историческую тему пе­релома, обозначившегося в жизни, тему рубежа двух эпох — «века нынешнего» и «века минувшего». Отсюда необыкновенное богатство идейного содержания комедии. В той или иной форме и в той или иной мере Грибоедов коснулся в «Горе от ума» множества серьез­нейших вопросов общественного быта, морали и культуры, которые имели в декабристскую эпоху самое актуальное, самое злободнев­ное значение. Это были вопросы о положении русского народа, при­давленного гнетом крепостничества, о дальнейших судьбах России, русской государственности и русской культуры, о свободе и незави­симости человеческой личности, об общественном призвании чело­века, о его патриотическом и гражданском долге, о новом понима­нии личной и гражданской чести, о силе человеческого разума и познания, о задачах, путях и средствах просвещения и воспитания. На все эти вопросы откликнулся гений Грибоедова, и отклик этот был исполнен такой горячей гражданственно-патриотической страс­ти, такого неукротимого негодования на зло и неправду, что коме­дия не могла не произвести самого глубокого и разительного впе­чатления как на передовые круги русского общества, так и на лагерь реакционеров.

 

После того как Чацкий на упрек Софьи по поводу его злословия оправдается и объяснится в любви: «Ум с сердцем не в ладу... Вели­те ж мне в огонь: пойду как на обед», а Софья, в свою очередь, сыронизирует: «Да, хорошо — сгорите, если ж нет?», их разговор будет прерван Фамусовым. В дальнейшем возникает целая галерея человеческих портретов, которые в совокупности составляют истин­ный, ничем не прикрашенный отвратительный облик крепостничес­кого общества с его паразитизмом и своекорыстием, чванством и лакейством, мракобесием и нравственным растлением. [/sms]