Сочинение "Удивительный мир поэзии Афанасия Фета"

Первый сборник А. Фета «Лирический пантеон» мгновенно при­нес ему известность. Многие его стихи стали популярными песнями, модными в то время романсами.

 

Фет прожил долгую, насыщенную жизнь. Он служил в кавалерии, сотрудничал со знаменитым журналом «Современник», с неизмен­ным успехом писал и публиковал стихи. Выйдя в отставку, приобрел имение и занимался сельским хозяйством. Закономерно стал со вре­менем членом Петербургской Академии.

 

[sms]В его стихах, неизменно совершенных стилистически, часто про­является стремление постигнуть пространство и время. Тема Роди­ны также занимает важное место в его творчестве. Так, сборник 1850 года открывает стихотворение «Я русский», в котором описы­вается суровая, но прекрасная природа Севера:

 

Я русский, я люблю молчанье дали мразной,

Под пологом снегов как смерть однообразной,

 Леса под шапками иль в инее седом

Да речку звонкую под темно-синим льдом.

 

Любопытно стихотворение «Шепот, робкое дыханье...». В нем совершенно нет глаголов, оно написано только назывными предло­жениями, но рисует полноценную картину:

 

Шепот, робкое дыханье,

 Трели соловья,

Серебро и полыханье

Сонного ручья.

 

Стихи о природе, о России у Фета достигают особой утонченно­сти, они изящны и музыкальны. Изящно-музыкальны.

 

Зреет рожь над жаркой нивой,

 И от нивы и до нивы

Гонит ветер прихотливый

Золотые переливы.

 

Поэт буквально чувствует, какие фонетические, ритмические при­емы надо использовать в той или иной теме. 

 

Сад весь в цвету,

Вечер в огне,

 Так освежительно радостно мне!

 Вот и стою,

Вот и иду.

Словно таинственной речи я жду.

 

Синтаксические параллелизмы, чередование длинности строк — форма служит содержанию безукоризненно. Несколькими строчка­ми Фет способен создать многоплановую картину с переходом в непостижимое будущее.

 

Няня добрая гадает,

Гоустно голову склоня,

Свечка тихо догорает,

Сердце бьется у меня...

 

Стихи Фета часто использовали композиторы. Странно, если бы было иначе — его поэзия пронизана насквозь музыкальными стерж­нями. Стоит поэту захотеть, и в них звучит соответственная мелодия: шелест ветвей и журчание ручья, ночное озеро, отражающее луну, пушистая верба, полет птиц...

 

Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо?

С криком летят через док к теплым полям журавли,

Желтые листья шумят, в березняке свищет силища,

Ты говоришь, что опять теплой дождемся весны...

 

Фет считал, что назначение поэта — «воплотить невоплощен­ное». Он понимал, что поэт видит то, что обычному человеку недо­ступно, видит так, как обычный человек без подсказки не может. Там, где первый видит траву, поэт созерцает бриллианты. Только поэт способен овеществить словами весну, осень, ветер, закат, на­дежду, веру, любовь. Или увидеть душу в скрипке...

 

Я жду... соловьиное эхо

Несется с блестящей реки,

Трава при луне в бриллиантах,

На тмине горят светляки...

 

...Уж верба вся пушистая

 Раскинулась кругом;

 Опять весна душистая

 Повеяла крылом...

 

...Вдали огонек одинокий

 Трепещет под сумраком липок;

Исполнена тайны жестокой

Душа замирающих скрипок...

 

Как ни странно, но большинство людей знают романсы на слова Афанасия Фета, но не знают автора слов. Напойте: «На заре ты ее не буди, на заре она сладко так спит...» — и любой продолжит: «...Утро дышит у ней на груди, ярко пышет на ямках ланит».

 

Совершенно не обязательно, чтобы все восхищались образом утра, дышащего на груди у девушки. Вовсе не требуется, чтобы все знали, для чего поэт употребил анафору «на заре». И возможно, не так уж важно то, что, зная стихи Фета, не все знают, что они именно Фета. «Двойное бытие» всегда смущало поэта, но мечтал он о воз­можности «усилить бой бестрепетных сердец». И это ему удалось.

 

Дать жизни вздох,

 Дать сладость тайным мукам,

Чужое вмиг почувствовать своим.

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,

Усилить бой бестрепетных сердец —

Вот чем певец лишь избранный владеет,

 Вот в чем его и признак и венец/[/sms]