Сочинение "Главные черты поэзии Ф.И. Тютчева"

Умом Россию не понять...

 Ф. Тютчев

 

Как поздней осенью порой

 Бывают дни, бывает час,

 Когда повеет вдруг весной

 И что-то встрепенется в нас.

 

Это стихотворение Федора Ивановича Тютчева хорошо характе­ризует главные черты всей его поэзии — философичность и стилис­тическую простоту. Особенно часто он затрагивал мотив осени, что подсказывает нам, насколько он ценил Пушкина и в какой мере по­падал под обаяние пушкинских стихов. Впрочем, в ранних стихах он откровенно подражает Пушкину:

 

[sms]Над этой темною толпой

 Непробужденного народа

Взойдешь ли ты когда, свобода,

 Блеснет ли луч твой золотой?

 

А вообще-то Тютчев — весьма благополучный поэт. Он имел и положение в обществе, и отличную службу, и успех у прекрасных дам, верных друзей: Гейне, Шеллинг, Лев Толстой, Фет, Пушкин. Два десятка лет он работал в дипломатическом корпусе за границей, постоянно наезжая в Россию, потом служил на хорошей должности в Министерстве иностранных дел. Его первый сборник редактирова­ли такие именитые писатели, как И.С. Тургенев и Н.А. Некрасов.

 

Его стихи индивидуальны, хотя порой излишне образны и черес­чур философичны. И все же лучшие его темы — темы любви, природы и России — не грешат заумностью и стилистической громоздкостью, они напоминают звонкий, кристально чистый ручей в хвойном лесу.

 

...А там, в торжественном покое

Разоблаченная с утра,

 Сияет белая гора,

Как откровенье неземное...

 

...Зима недаром злится,

 Пришла ее пора —

Весна в окно стучится

И гонит со двора...

 

...Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом...

 

...И кто в избытке ощущений,

 Когда бежит и стынет кровь,

 Не ведал ваших искушений —

Самоубийство и любовь!

 

...Все отнял у меня казнящий Бог:

 Здоровье, силу воли, воздух, сон,

Одну тебя при мне оставил он,

Чтоб я еще ему молиться мог...

 

...Славян родные поколенья

Под знамя русское собрать

 И весть на подвиг просвещенья

Единомысленную рать...

 

Заметно, что поэт большей частью пользуется простым двухслож­ным размером — ямбом. Простые стилистические приемы, порожда­ющие великолепные строки, — признак истинного таланта. Не зря говорят, что простота венчает оба конца шкалы гениальности. Мо­жет, поэтому автор, вдоволь пофилософствовав:

 

...Он милосердный, всемогущий,

 Он, греющий своим лучом

 И пышный цвет на воздухе цветущий,

И чистый перл на дне морском...

...Есть близнецы для земнородных

Два божества — то Смерть и Сон,

Как брат с сестрою дивно сходных —

Она угрюмей, кротче он...

 

и отдав дань религии:

 

...Душа готова, как Мария,

 К ногам Хруста навек прильнуть...

...О Господи, дай жгучего страданья

И мертвенность души моей рассей...

 

...Был день, когда Господней правды молот

 Громил, дробил ветхозаветный храм,

И, собственным мечом своим заколот,

В нем издыхал первосвященник сам...

 

все равно возвращается к вечным ценностям:

 

...Не все душе болезненное снится:

Пришла весна — и небо прояснится...

 

...О, страшных песен сих не пой

 Про древний хаос, про родимый!

Как жадно мир души ночной

 Внимает повести любимой!

 

...Не то, что мните вы, природа:

 Не слепок, не бездушный лик —

 В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

 

Тютчев при всем его увлечении славянофильством относился к России с трезвостью математика. Он не восторгался «роковым Севе­ром», который стал для него «сновиденьем безобразным», он не скрывал своего неприятия тех мест, где родился:

 

Итак, опять увиделся я с вами,

Места немилые, хоть и родные.

 

 Впрочем, не только к России относился поэт реалистично. Он и себя самого анализировал беспощадно:

 

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

 Мысль изреченная — есть ложь. 

 

Этот анализ порой вторгал его в пессимизм:

 

Судьба, как вихрь, людей метет,

 И рад ли ты, или не рад,

Что нужды ей?.. Вперед, вперед!

 

А иногда — в философское отчаяние, где сон подобен смерти:

 

...Я в хаосе звуков лежал оглушен,

 Но над хаосом звуков носился мой сон...

 

Видно, такова судьба большого поэта: жить большей частью в стихах, умирать в них и в них возрождаться.

 

Впусти меня! — Я верю, Боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..

...Ущерб, изнёможенье — и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем...

 

В сущности, Тютчев в этой «божественной стыдливости страда­нья» находит универсальную формулу эмоционалэных переживаний любого большого поэта:

 

Тогда густеет ночь, как хаос на водах,

Беспамятство, как

 Атлас, давит сушу;

 Лишь музы девственную душу

В пророческих тревожат боги снах!

 

Этим отрывком из стихотворения «Видение» мне и хочется за­кончить краткий рассказ о творчестве Тютчева, поэта крайне нео­днозначного, но всегда звонкого и точного.[/sms]