Сочинение"Поэтический мир В.В. Маяковского"

Юрий Тынянов утверждал: «Маяковский возобновил по­этический образ, где-то утерянный со времен Державина». Сопоставив поэзию Державина с поэзией Маяковского, я убе­дился в правоте этого утверждения. Державин любил раздви­гать горизонты чувств поэтическим словом, стремился к мас­штабности образов. Но я лично более склонен считать, что Маяковский по глобальности охвата, по ощущениям земного шара как одного целого ближе к поэту Уитмену, которого переводил Корней Чуковский. В этом американском поэте, предполагаю, Маяковский черпал свою глобальность.

 

[sms]Итак, сила, мощь, масштаб лирической личности, отвечаю­щий, как говорила Марина Цветаева о Маяковском, «заказу множества», определяет важную черту поэтики Маяковского, делает его стиль весьма оригинальным. На первом плане в его стихах всегда гипербола. Лирический герой свободно и непри­нужденно объясняется с мирозданием, со всей вселенной. В ранних стихах он пишет:

 

Мир огромив мощью голоса,

 иду — красивый,

 двадцатидвухлетний...

Эй, вы!

 Небо!

Снимите шляпу!

Я иду!

 

И после революции он остается верен выбранной манере:

 

И скоро,

дружбы не тая,

бью по плечу его я.

 А солнце тоже:

« Ты да я,

 нас, товарищ, двое!.»

 

И даже в конце жизни в последних строках:

 

... в такие вот часы встаешь и говоришь

 векам, истории и мирозданью...

 

... Революция воспринимается поэтом как преображение мира в космическом масштабе, как перестройка самих основ жиз­ни общества, поворот в историческом пути человечества:

 

Мы разливом второго потопа

перемоем миров города. 

 

Или еще:

 

Довольно жить законом,

данным Адамом и Евой.

 Клячу истории загоним...

 

Марина Цветаева, любившая стихи Пушкина, принимала поэзию Маяковского. Она писала, что он вырастает в своих стихах до масштабов эпических, он сам герой эпоса: «...мне видится либо время, когда все такого росту, шагу, силы, как Маяковский, были, либо время, когда все такими будут. Пока же, во всяком случае, в области чувствования, конечно, Гул­ливер среди лилипутов, совершенно таких же, только очень маленьких».

 

Гиперболизм, свойственный Маяковскому в раскрытии внут­реннего мира лирического героя, его чувств и мыслей, срод­ни лермонтовскому. Михаил Юрьевич Лермонтов ощущал себя выразителем дум и чувств целого поколения и тоже широко пользовался гиперболическими образами.

 

 Метафоры Маяковского нередко разворачивались в фан­тасмагорический сюжет. В «Облаке в штанах» сердце, горя­щее любовью, полыхает, как огромный пожар, — приезжают пожарные:

 

Нагнали каких-то.

 Блестящие!

 В касках!

 Нельзя сапожища!

 Скажите пожарным:

 На сердце горящее лезут в ласках.

 

 Могучий голос поэта, выступающего от имени многих, мас­штаб обобщений, истинность и сила чувства рождают у Мая­ковского высокий стиль, торжественную интонацию оды.[/sms]