Сочинение "Приемы создания портрета героя в одном"

Роман «Мастер и Маргарита» — роман притчевый, фило­софский, в котором сильно скорее метафизическое начало, — традиционно классифицируется как фантастический. Но фан­тастика для М. Булгакова, научная или мистическая, не само­цель. В первую очередь для него важно осмысление картины человеческой жизни, человеческой сущности и соотношение в человеке и мире темного (сатанинского) и светлого (Божес­кого) начала. Все остальное — лишь средства для раскрытия и более полного освещения замысла.

 

[sms]«Мастер и Маргарита» — роман объемный и многоплано­вый. В нем соединяются и переплетаются три пласта: реаль­ный, метафизический (фантастический) и исторический.

 

 Переплетение фантастического и реального создает в ро­мане глубокий пласт философского смысла. С его помощью Булгаков в притчевой форме переосмысливает глобальные проблемы и переоценивает догматичные ценности.

 

Воланд, возглавляющий мир потусторонних сил, — это дьявол, сатана, «князь тьмы», «дух зла и повелитель теней» и во многом ориентирован на Мефистофеля «Фауста» И.В. Гёте.

 

 Портрет Воланда показан перед началом Великого бала: «Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый — пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный-колодец всякой тьмы и теней. Лицо Воланда было скошено на сторону, правый угол рта оттянут к низу, на высо­ком облысевшем лбу были прорезаны глубокие параллель­ные острым бровям морщины. Кожу на лице Воланда как будто навеки сжег загар».

 

Истинное лицо Воланда автор скрывает лишь в начале романа, дабы читателя заинтриговать, а потом уже прямо за­являет устами Мастера и самого Воланда, что на Патриаршие точно прибыл дьявол. Воланд разным персонажам, с ним кон­тактирующим, дает разное объяснение целей своего пребы­вания в Москве. Он многолик, как и подобает дьяволу, и в разговорах с разными людьми надевает разные маски. При этом всевидение сатаны у Воланда вполне сохраняется: он и его люди прекрасно осведомлены как о прошлой, так и о будущей жизни тех, с кем соприкасаются, знают и текст романа Мастера, буквально совпадающего с «евангелием Во­ланда», тем самым, что было рассказано незадачливым лите­раторам на Патриарших.

 

Нетрадиционность Воланда в том, что он, будучи дьяво-л0м, наделен некоторыми явными атрибутами Бога. Диалек­тическое единство, взаимодополняемость добра и зла наибо­лее полно раскрываются в словах Воланда, обращенных к Левию Матвею, отказавшемуся пожелать здравия «духу зла и повелителю теней»: «Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом? Ты глуп».

 

 У Булгакова Воланд в буквальном смысле возрождает со­жженный роман Мастера; продукт художественного творче­ства, сохраняющийся только в голове творца, материализует­ся вновь, превращается в осязаемую вещь.

 

 Воланд — носитель судьбы, и это идет от давней тради­ции в русской литературе, связывавшей судьбу, рок, фатум не с Богом, а с дьяволом. Наиболее ярко это проявилось у Лермонтова в повести «Фаталист» — составной части рома­на «Герой нашего времени». У Булгакова Воланд олицетво­ряет судьбу, карающую Берлиоза, Сокова и других, престу­пающих нормы христианской морали. Это первый дьявол в мировой литературе, наказывающий за несоблюдение запо­ведей Христа. [/sms]