Сочинение "«Искусственность унижает и опошляет все то, к чему она прикасается...» Д.И. Писарев. (По одному из произведений русской литературы. — А.П. Платонов. «Котлован»)"

«Виртуозы-мастера, гениальные изобретатели и самозаб­венные борцы за всеобщее счастье, в изображении которых Платонов не знал ни устали, ни повторов, пройдя сквозь ог­ненные трубы своего вдохновения и его реализации, обнару­живают тщетность своих инициатив» (И.Борисова). Как пра­вило, они жертвы своих собственных или чужих идей, погиба­ющие в столкновении с неумолимой, искусственной псевдо­реальностью.

 

[sms]Характерно, что в социальных утопиях Платонова функ­ция «сокровенного» героя передана второстепенным или во­все эпизодическим персонажам. И хотя они редко появляют­ся в сюжетной канве повествования, их смысловая роль край­не велика. В большей мере такое наблюдение относится к роману «Чевенгур». С. Семенова, один из ведущих исследо­вателей творчества Платонова, справедливо увидела в «Че­венгуре» «целый пласт персонажей, проходящих фоном в романе о неистовых преобразователях» и отстаивающих пра­ва «неотменимой действительности». Наиболее значительные среди них, кроме Захара Павловича, кузнец Сотых и крестья­нин по прозвищу Недоделанный. Оба они, являясь носителя­ми народного сознания, трезво оценивают трагические собы­тия в стране и видят перспективу дальнейшего развития навя­занного народу казарменного социализма. Недоделанный про-зорливо^предупреждает чужих, пришлых людей, одержимых идеей мгновенного социального переустройства, о страшных последствиях проводимой ими политики раскулачивания кре­стьян.

 

В повести «Котлован» высокой смысловой нагрузкой от­мечен эпизодический образ Ивана Крестинина. Сцена проща­ния старого крестьянина со своим хозяйством резко выделя­ется на фоне гротескного повествования своей реалистичес­кой выписанностью, усиливая трагичность звучания в повести темы коллективизации:

 

«Старый пахарь Иван Семенович Крестинин целовал мо­лодые деревья в своем саду и с корнем сокрушал их прочь из почвы, а его баба причитала над голыми ветками.

 

 — Не плачь, старуха, — говорил Крестинин. — Ты в кол­хозе мужиковской давалкой станешь. А деревья эти — моя плоть, и пускай она теперь мучается, ей же скучно обобще­ствляться в плен».

 

Обращает на себя внимание прием, использованный здесь автором для усиления идеологического смысла эпи­зода: в то время как главные персонажи повести наделены лишь фамилиями, герой, появляющийся только в одной сцене, имеет фамилию, имя и отчество. Авторский умысел проявлен и в том, что имя Иван Крестинин созвучно слово­сочетанию Иван — крестьянский сын. Есть в «Котловане» и пророчества, близкие по смыслу чевенгурским. В сцене раскулачивания поражает смелостью реплика одного из крестьян.

 

«— Ликвидировали?! — сказал он из снега. — Глядите, нынче меня нету, а завтра вас не будет. Так и выйдет, что в социализм придет один ваш главный человек!»

 

В произведениях Платонова мастерски вскрыт механизм мифологизации сознания всех слоев общества, не только пролетариата, но и крестьянства. Писатель сочувствовал на­роду, попавшему в плен «искусственной идеи», видел в этом не вину его, а беду. Свою позицию он выразил словами куз­неца Сотых, который считал коммунистов хорошими людь­ми, но странными: «как будто ничего человек, а действует против простого народа». Платонов не видел злонамеренно­сти в действиях коммунистов, уничтожавших крестьянство. Он понимал опасность идеологического микроба, поразив­шего податливую русскую почву, населенную народом, склон­ным к мечте о «грядущем царстве правды». Политический лозунг, обещающий через несколько лет райскую жизнь, заменил отринутого Бога, и лозунгу этому самозабвенно верили.

 

 В изображении платоновских героев нашли отражение многочисленные авторские интенции, порой скрытые от само­го писателя. Тексты его произведений насыщены периодичес­кими возвратами, пародийностью, повторяющимися приема­ми, лейтмотивами. В критике неоднократно указывалось на роль образа-символа дороги в художественной системе писа­теля. Почти все герои Платонова отправляются в путь искать «смысл существования». Характерно, что персонажи соци­альных утопий отчасти пародируют движение «сокровенных» героев. И Вощев, и Дванов бредут по дороге, приближаясь не к истине, а к смерти. «Одна открытая дорога», по которой отправился Вощев, ведет только в одно место — к котловану. Котлован в повести — овеществленная метафора строитель­ства социализма, модель общественной структуры эпохи кол­лективизации, когда все силы были направлены на строитель­ство «общего пролетарского дома», когда рабочие трудились до изнурения, забыв себя, а крестьяне, спасшиеся от голод­ной смерти, покидали родные места в поисках случайного заработка.

 

Идея социализма, попытка создать искусственное обще­ство уже умерла на развалинах бывшего СССР. Что лишний раз доказало правоту слов Платонова. [/sms]