Сочинение "«Родимая степь под низким донским небом!» (Природа и человек в прозе М.А. Шолохова)"

В мировоззренческом плане М.А. Шолохов был челове­ком исключительно сдержанным и не торопился раскрывать­ся перед людьми. Он предпочитал выражать себя не в обна­женном публицистическом слове, но в слове художествен­ном, которое и было его стихией. В ответ на просьбу литера­туроведа Е.Ф. Никитиной написать свою автобиографию Шолохов ответил: «Моя автобиография — в моих книгах».

 

[sms]Тем с большим основанием Шолохов мог сказать: «Мое исповедание веры — в моих книгах», что он, собственно, и доказал эпопеей «Тихий Дон».

 

Детально воспроизведенный быт, любовное описание донской природы, которая воспринимается как полноправ­ное действующее лицо романа, меткая образная речь, ис­крящаяся юмором, позволяют читателю ощутить своеоб­разную прелесть казачьего уклада, понять суть тех тради­ций, которые исстари определяли жизнь казака. Это вер­ность воинскому долгу защиты отечества от врага и мирный крестьянский труд до седьмого пота, дающий земледельцу возможность укреплять свое хозяйство, жениться, растить детей, которым предстоит пройти тот же четко очерченный жизненный круг.

 

«Тихий Дон» вошел в историю русской литературы как яркое, значительное произведение, раскрывающее трагедию донского казачества в годы революции и гражданской вой­ны. Эпопея вмещает в себя целое десятилетие — с 1912 по 1922 год. Начало романа еще не предвещает грядущих бурь и потрясений. Спокойно несет свои воды величавый тихий Дон, переливается разноцветными красками лазоревая степь. Мирно и спокойно течет жизнь казачьего хутора Татарский, прерываемая разве что молвой о дерзкой связи замужней солдатки Аксиньи Астаховой с Гришкой Мелеховым. Страс­тное, всепоглощающее чувство вступает в противоречие с нравственными устоями казачьей старины. То есть уже в начале романа мы видим заявку на самобытные, яркие ха­рактеры, сложные и тонкие отношения героев, их непростые судьбы. Именно в Григории и Аксинье наиболее полно и глубоко выразились характерные, типические черты казаче­ства, прошедшего долгий и мучительный путь исканий и оши­бок, прозрений и потерь.

 

 Природа постоянно присутствует в действии романа как равноправный участник событий. Тихий Дон становится мрач­ным и бурным, камыши могут быть местом для детских игр или убежищем для воинов, степь далеко не всегда спокойна, она страшна во время пожара, который легко перекидывает­ся на благостный покой зажиточных хуторов.

 

Центральное место в шолоховской эпопее занимает жиз­ненный путь Григория, эволюция его характера. На наших глазах этот норовистый, своевольный парень, веселый и про­стой, формируется как личность. Во время первой мировой войны он храбро сражался на фронте, даже получил Георги­евский крест. На этой войне он честно исполнил свой долг, ибо был абсолютно уверен в том, кто его враг. Но Октябрь­ская революция и гражданская война разрушили все его при­вычные представления о казачьей чести. Он, как и все лю­ди той бурной и сложной эпохи, должен был сделать свой выбор — с кем ему по пути? С белыми, которые защищают старый устоявшийся правопорядок, стремясь восстановить мо­нархию, или с красными, которые, наоборот, хотят разру­шить старый уклад до основания, чтобы на руинах его стро­ить новую жизнь.

 

 Григорий служит то у белых, то у красных. Как настоящий Казак, который с молоком матери впитал традиции этого со­словия, герой встает на защиту страны, так как, по его мне­нию, большевики не только посягают на святыню, но и отры­вают его от земли. Эти мысли волновали не только Григория, но и других казаков, которые с болью смотрели на неубран­ную пшеницу, нескошенный хлеб, пустые гумна, думая о том, как надрываются на непосильной работе бабы в то время, когда они ведут бессмысленную бойню, начатую большевиками. Но затем Григорию приходится стать свидетелем звер­ской расправы белых с подтелковским отрядом, которая вы­зывает у него горечь.

 

 Однако помнит Григорий и другое: как тот же Подтелков хладнокровно уничтожал белых офицеров. И там, и здесь ненависть, зверства, жестокость, насилие. Это противно, омерзительно для души нормального, хорошего, честного человека, который хочет трудиться на своей земле, растить детей, любить женщину. Но в том извращенном, смутном мире такое простое человеческое счастье недосягаемо. И герой вынужден жить в стане ненависти и смерти. Он оже­сточается, впадает в отчаяние, понимая, что помимо своей воли сеет вокруг себя смерть. Он насильственно отторгнут от всего того, что дорого его сердцу: дома, семьи, любящих людей.

 

 Вместо цельной трудовой жизни на пашне и в поле он должен убивать людей за идеи, которых он не может понять и принять. Григорий мечется между враждующими лагерями, чувствуя узость и ограниченность противоборствующих идей. Он остро осознает, что «неправильный у жизни ход», но из­менить его не в состоянии. Григорий понимает, что на­ивно цепляться за старое, неутомимо, как муравей, тащить все в дом, пользуясь всеобщей разрухой, как это делает его отец. Но в то же время он не может согласиться с точкой зрения пролетария, который предлагает ему бросить все и бежать к красным, ибо у него ничего нет, а значит, и терять ему нечего.

 

Григорий не может так просто покинуть то, что заработа­но тяжелым трудом, но и не хочет, отгородившись от всего мира, по мелочам улучшать свой быт. Он хочет докопаться до главного, понять, каковы те силы, которые взялись управлять жизнью. Его цепкий, наблюдательный крестьянский взгляд сразу отмечает контраст между высокими коммунистически­ми лозунгами и реальными делами: хромовые сапоги красно­го командира и обмотки рядового «Ванька». Если всего че­рез год в. глаза бросается имущественное расслоение Крас­ной Армии, то после того, как советская власть укоренится, равенство окончательно исчезнет. Эти иронические рассуж дения Мелехова поражают точностью предвидения, когда из советских чиновников сформировался новый господствующий класс — партийная номенклатура. Но с другой стороны, Ме­лехову во время службы в белой армии больно и унизительно слышать презрительные слова полковника о народе.

 

 Перелистывая страницы романа-эпопеи, вчитываясь, врас­тая в непривычный уклад казачьей жизни, начинаешь пони­мать, что описания природы все же второстепенны и только лишний раз подчеркивают стилистическое мастерство автора. Главное — человек. Человек, который стремится трудиться на своей земле, растить детей, любить женщину в «родимой степи под низким донским небом».

 

 Иначе сложился роман «Поднятая целина». Он был траги­ческой попыткой воспеть невоспеваемое, идеализировать дей­ствительность. В нем наглядно проявилось противоречие между большим художественным талантом и сковывающей его иде­ологической схемой, которая отразилась и в композиции ро­мана. Вспомним его начало. Почти одновременно в Гремячий Лог въезжают казачий есаул Половцев, враг советской влас­ти, который пытается вовлечь хуторян в контрреволюционное восстание, и слесарь Давыдов с благородной и гуманной мис­сией — создать в Гремячем Логу крепкий колхоз. Контраст­ность целей идейных противников подчеркивает то, что ко­варный враг Половцев скачет в' хутор ночью, трусливо скры­вая свое лицо. Ясным, солнечным днем приезжает в Гремячий Лог коммунист Давыдов. Эта зримая деталь должна была на­глядно продемонстрировать низость целей одного героя и благородство другого.

 

Природа постоянно присутствует в действии и этого рома­на, как равноправный участник событий. И в то же время остается как бы фоном, аранжировкой, декорацией, когда в игру вступают главные действующие лица — люди.

 

В «Поднятой целине» много живописных картин народной жизни, поэтических описаний донской природы, неповтори­мого юмора. Но несмотря на это, общий колорит эпохи, изоб­раженной в романе, вызывает отнюдь не оптимистическое ощущение. И не только потому, что страницы романа, образ­но говоря, залиты кровью: за 8 месяцев, в течение которых происходит действие, погибает 11 человек, — а потому, что ольшой художественный талант Шолохова постоянно всту­пал в противоречие с узостью идеологической схемы. Автор Даже избегает разговора о конкретных результатах деятель­ности колхоза.

 

Например, здесь нет ни слова об урожае, то есть автор как бы стыдится в полный голос трубить о «победе» колхоз­ного строя. Поэтому представление о торжестве политики партии в деревне создавалось во многом благодаря назва­нию. Жизнь крестьянства сравнивалась с необработанной, нераспаханной целиной, таящей в себе могучие силы и воз­можности. Такие силы, безусловно, были в обществе. И сей­час они пробиваются наружу, чтобы понять и переосмыслить трагедию переломного времени, круто изменившую сложив­шийся жизненный уклад.

 

 Закончить сочинение хочется обращением к рассказу, ко­торый правильнее назвать эпопеей, ибо что такое «Судьба человека», как не изображение судьбы народа в переломный момент? Андрей Соколов представительствует от всего наро­да. Его исповедь составляет, сюжетный центр произведения.

 

 На страницах рассказа сталкиваются две жизненные пози­ции. Первую можно выразить словами Соколова: «Одному-то и курить, и помирать тошно». Вторую — словами Крыжнева: «Своя рубашка к телу ближе». Происходит столкновение идеи нацио­нального единства и идеи, которая это единство разрушает.

 

Неосознанное чувство собственного достоинства застав­ляет героя поступить так и именно так: «...хотя я и с голоду помирал, но давиться ихней подачкой не собираюсь, у меня есть свое, русское достоинство и гордость, и в скотину они меня не превратили, как ни старались».

 

История Соколова становится обвинением войне, «искале­чившей, исказнившей человека». Здесь сразу же вспоминает­ся портрет главного героя рассказа, нарисованный Шолохо­вым в начале произведения: «большие темные руки», «глаза, словно присыпанные пеплом, наполненные неизбывной тос­кой». Перед нами метафора, усиленная гиперболой. Глаза — отражение души, и мы понимаем, что у Соколова внутри все словно перегорело.

 

Здесь нельзя не вспомнить слова М. Лотмана: «История проходит через дом человека, через его частную жизнь, судь­бу. Не титулы; ордена или царская милость, а «самостояние Человека» превращает его в историческую личность». [/sms]