Сочинение "Романтика дальних странствий в стихотворениях Н. С. Гумилёва"

Впервые со стихами Николая Степановича Гумилё­ва я познакомился, когда мне случайно попала в руки ста­рая хрестоматия по русской литературе начала двадцато­го века. Сразу обратили на себя внимание следующие необычные строки:

 

[sms]Старый бродяга в Аддис-Абебе,

Покоривший многие племена,

Прислал ко мне чёрного письмоносца

С приветом, составленным из моих стихов.

Лейтенант, водивший канонерки

Под огнём неприятельских батарей,

Целую ночь над южным морем

Читал мне на память мои стихи.

Человек, среди толпы народа

Застреливший императорского посла,

Подошёл пожать мне руку,

 Поблагодарить замой стихи...

 

Стихотворение называлось «Мои читатели». То, о чём говорилось в нём, показалось мне удивительным и невоз­можным. Я посчитал, что всё это поэтическая фантазия автора. Но фантазия была красочной и увлекательной, а образы завораживали своей романтической изысканно­стью. Заинтересовавшись новым для меня поэтом, я поста­рался ближе познакомиться с его творчеством. И вскоре убедился в том, что романтические краски, поразившие меня в процитированном выше стихотворении, были свойственны многим произведениям Н. С. Гумилёва, а это было созвучно моему собственному настроению. Я с восхищением читал стихи о дальних странствиях, экзоти­ческих странах, об африканском озере Чад, где «изыскан­ный бродит жираф», о смелом капитане, который, «бунт на борту обнаружив, из-за пояса рвёт пистолет, так что сып­лется золото с кружев, с розоватых брабантских манжет».

 

Одним из самых запоминающихся романтических образов стал для меня этот герой из знаменитого цикла «Капитаны», «для кого не страшны ураганы, кто отведал мальстрёмы и мель», о котором сказано:

Разве трусам даны эти руки,

Этот острый, уверенный взгляд,

Что умеет на вражьи фелуки

Неожиданно бросить фрегат...

 

Сам поэт вполне сопоставим со своим героем. Ведь эти строки он мог бы сказать и о себе. Нет, он не бросал фре­гат на вражеские корабли, но когда началась Первая миро­вая война, единственным из русских писателей пошёл доб­ровольно на фронт, где проявил такое мужество, что «Свя­той Георгий тронул дважды пулями не тронутую грудь».

 

Но самое удивительное, что яркость и многоцветье романтических стихов были не плодом фантазии поэта, а следствием его собственных жизненных впечатлений. Он, неутомимый путешественник, отважный воин, «кон­квистадор в панцире железном», оказывается, ни едино­го факта не выдумал «из головы» в поразившем меня сти­хотворении «Мои читатели». Всё там чистая правда: и чёрный копьеносец, и командир военного корабля — все описанные случаи происходили на самом деле! [/sms]