Наталья Пушкина. Афоризмы.

К несчастью, красота необходима женщине. Какими бы она ни была наделена достоинствами, мужчина их не заме­тит, если внешность им не соответствует. Это подтверждает мою мысль о том, что чувственность играет большую роль в любви мужчин.

 

Однажды поэт Баратынский спросил, не помешает ли он ей, если в ее присутствии прочтет Пушкину свои новые стихи. Наталья Николаевна любезно ответила: — Читайте, пожалуйста! Я не слушаю.

 

Из писем Натальи Николаевны периода второго заму­жества: Я никогда не могла понять, как могут надоедать шум и ша­лости детей. -Положительно, мое призвание — быть директрисой Детского приюта.

 

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

Пушкин шел к роковой цели, как бык под занесенный обух.

 

Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив.

 

Первая любовь всегда является делом чувствительности. Вторая — дело чувственности. Натали, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь.

 

Изменила ли Гончарова Пушкину или нет, целовалась или нет, все равно — невинна. Невинна потому, что кукла невин­на, невинна, потому что судьба, невинна потому, что Пушкина не любила.

 

На «пламени», разделенном «поневоле», Пушкин строил свою жизнь, не подозревая, что такой пламень не есть истин­ный пламень и что в его время уже не может быть верности только потому, что женщина кому-то «отдана». Пушкин кон­чил свою жизнь из-за женщины, не понимая, что такое жен­щина, а уж он ли не знал ее! Татьяна Ларина жестоко ото­мстила ему.

 

Как Елена Троянская повод, а не причина Троянской войны (которая сама есть не что иное, как повод к смерти Ахилле­са), так и Гончарова не причина, а повод смерти Пушкина, с колыбели предначертанной. Судьба выбрала самое простое, самое пустое, самое невинное орудие: красавицу. Женитьба его так же гениальна, как его жизнь и смерть.

 

Ахматова не любила двух женщин. Когда о них заходил говор, она негодовала. Это Наталья Николаевна Пушкина Любовь Дмитриевна Блок. Про Пушкину она даже говори­ла, что та - агент Дантеса.

 

Бедный Пушкин! Ему следовало бы жениться на Щеголе-ве и позднейшем пушкиноведении, и все было бы в порядке. Он дожил бы до наших дней, присочинил бы несколько про­должений к «Онегину» и написал бы пять «Полтав» вместо одной. А мне всегда казалось, что я перестал бы понимать Пушкина, если бы допустил, что он нуждался в нашем пони­мании больше, чем в Наталии Николаевне.