Реферат : Государство и политика в Латинской Америке
Оглавление
1. Государство в Латинской Америке
2. Политических факторов во взаимоотношениях ЕС со странами Латинской Америки
Список литературы
1. Государство в Латинской Америке
В странах Латинской Америки (Бразилии, Аргентине, Чили, Перу и Мексике) господство государства не является всеобъемлющим. Однако католическая идея "органического государства", к которой так или иначе до сих пор восходят очень глубокие и укорененные корпоративистские тенденции, испанская колониальная традиция, органично сочетавшаяся в этом смысле с наследием индейских цивилизаций ацтеков и инков, также способствовали тому, что господство государства над обществом было закреплено в качестве осевого отношения в "генотипе" данных обществ. Эта традиция была прервана в XIX - начале XX века почти столетним периодом слабых олигархических демократий, перемежающихся с военными диктатурами. Однако в 1930–50-х годах популистские режимы воплотили государственно-центричную матрицу развития в Латинской Америке в наиболее полном и законченном виде.
[sms]
Популизм был, по сути, наиболее последовательной в Латинской Америке попыткой интегрировать общество "сверху" путем активного государственного вмешательства. В социальном плане это предполагало "включение", инкорпорирование городских трудящихся и средних слоев с помощью активной социальной и перераспределительной политики и создания "сверху" корпоративных структур, охватывающих наиболее активную часть народных масс сетью государственных и полугосударственных организаций. В политическом плане важнейшей характеристикой государственно-центричной матрицы развития в Латинской Америке стало то, что политика "вращалась" исключительно вокруг действий государства. "Президентская власть, исполнительные органы и ряд децентрализованных административных институтов играли важнейшую роль, зачастую фильтруя или устраняя полностью демократические силы общества. Исполнительная власть использовала разнообразные стратегии для достижения этой цели: от непосредственных вертикальных связей между лидером и массами до ограничения участия в выборах и избирательных подлогов" [Cavarozzi, 1995, р. 309]. Выборы как институт легитимации исполнительной власти и ее законодательных довесков сохранялись, даже если соответствующие лидеры первоначально приходили к власти путем военного переворота. При этом устранялась, как правило, всякая неопределенность, связанная с выборами. Поскольку процесс принятия стратегических решений был практически изолирован от механизмов политического участия, существенной политической разницы между авторитарными и демократическими популистскими режимами не было. Политика рассматривалась этими режимами исключительно как сфера управления, хотя риторика участия составляла важнейший элемент их идеологии.
В ряде стран Латинской Америки имела место инверсия классической западной модели становления гражданского общества. Его важнейшие современные элементы – профсоюзы, университеты, ассоциации лиц свободных профессий - "генетически" восходят к организациям, изначально созданным и длительное время поддерживавшимся – финансово и организационно – государством. Их автономия по отношению к государству вторична, производна, что позволяет (при определенных условиях) говорить об участии государства в формировании институтов гражданского общества [Ворожейкина, 1996; 1998].
Ведущая, активная роль государства по отношению к "пассивному", ведомому обществу, ставшая главным фактором мобилизационного типа развития и в Латинской Америке оказалась одновременно и главным его изъяном, превратившись в 1960-е - 1980-е годы в общую для обоих регионов основу разложения государственно-центричной матрицы. Концентрируя все механизмы экономического, социального и политического регулирования, государство не оставляло (или по меньшей мере сокращало) возможности для появления в обществе иных, собственно социальных механизмов институционализации и интеграции.
В итоге государство оказывалось перегруженным и все менее справлялось с разрешением социальных проблем, неизбежно накапливавшихся в условиях несбалансированного экономического развития и порождаемых им конфликтов.
В Латинской Америке это проявилось уже во второй половине 1950-х - 1960-х годах. С одной стороны, к тому времени во всех ведущих странах континента (Аргентине, Бразилии, Чили, Мексике) был в значительной мере исчерпан потенциал экономического роста той модели импортозамещающей индустриализации, основой которой было потребление массовых слоев, а также государственное субсидирование частного сектора и протекционизм. С другой стороны, неожиданным, незапланированным результатом популистской политики социальной мобилизации и политической активизации масс - народного сектора - стала, как уже говорилось, его растущая независимость от породившего его государства. Массовое народное движение в тот период было достаточно сильным и обладало мощными социальными ресурсами (профсоюзы) и каналами политического воздействия (популистские партии и движения), чтобы сопротивляться тем социально-экономическим изменениям, которых требовали технократия, часть национальной буржуазии и транснациональные корпорации.
Под воздействием этих, противоположных по своему содержанию интересов социально-экономическая политика государства все больше утрачивала последовательность, инфляция стала и важнейшим итогом, и механизмом политического и экономического торга между противостоящими социальными акторами и государством.
Последнее утрачивало не только доминирующие позиции по отношению к обществу, но и в значительной мере автономию, становясь ареной деятельности соперничающих партикуляристских интересов.
С третьей стороны, нараставшие в обществе противоречия не разрешались, а накапливались, наслаивались одно на другое, поскольку то, что однажды было даровано государством, превращалось в застывшие привилегии и прерогативы, становящиеся конституирующим элементом самого режима. Это было в значительной мере связано с типом организации политического пространства, характерного для государственно-центричной матрицы, в рамках которого весь политический обмен и вся значимая политическая деятельность концентрировались исключительно внутри исполнительной власти как единственно важной. В обществе, где множились конфликты интересов, сведение политики к сфере управления, к исполнительной власти неизбежно дестабилизировало политический режим изнутри [Cavarozzi, 1995].
Процессы демократизации авторитарных режимов в Латинской Америке, сопровождавшиеся более или менее последовательной либерализацией экономики, существенным образом трансформировали отношения государства и общества. Во-первых, в ходе демократической институционализации изменилась роль политики. Первоначальный демократический подъем, в котором важнейшую роль сыграли гражданские организации, выросшие из антидиктаторской борьбы, привел к резкому расширению политической сферы. Однако затем, по мере консолидации демократических институтов она начала быстро сокращаться и в настоящее время впервые заняла в обществе "нормальное" место. В таких странах, как Чили, Аргентина, Бразилия, политика перестала определять структуру социальных отношений, воздействовать на повседневную жизнь людей в ее многообразных измерениях. Иначе говоря, та ведущая роль, которую политика (власть) играла в отношении общества в период популистских и правоавторитарных режимов, исчерпала себя.
Сокращение политической сферы, ее отделение от сферы социальных отношений стало одним из факторов устойчивости новых демократий в Латинской Америке.
Вместе с тем демократическая политическая система в большинстве стран Латинской Америки (за исключением Чили и Аргентины) оказалась мало проницаемой "снизу" и не способной выполнять посреднические функции между обществом и властью.
По мнению аргентинского исследователя Г. О'Доннелла, новые демократии, отвечая всем критериям реальной демократии ("полиархии" в терминах Р. Даля), в Латинской Америке и большинстве посткоммунистических стран не обладают представительным характером и не подотчетны гражданам. О'Доннелл назвал такие демократии делегативными и увидел их главный изъян в институциональной слабости. Избиратели в таких системах уповают на личности, а не на институты, и выбирают, независимо от собственных предпочтений и политической принадлежности, того, кто, по их мнению, способен взять на себя ответственность за судьбу страны. Поэтому "выборы отличаются высоким эмоциональным накалом и каждый раз имеют судьбоносный характер: кандидаты соревнуются за возможность управлять, по сути, без всяких ограничений, за исключением тех, которые накладываются голыми, неинституционализированными отношениями власти" [O'Donnell, 1999, р. 164].
Персоналистский, нерепрезентативный характер новых демократий – продолжение и следствие традиционной для стран Латинской Америки слабости правового, публичного измерения государственной власти. На протяжении десятилетий слабая центральная власть сосуществовала или переплеталась на региональном и местном уровнях с персоналистскими, патримониальными системами власти, в которых не существовало никаких гарантий прав и где закон был лишь формальным прикрытием властного произвола. Демократизация и экономический кризис 1980-х годов сделали явным этот изъян государственной власти. Уже не только географически удаленные от центра районы, но и крупные города столкнулись с фактическим исчезновением публичного пространства государственной власти, со всеобщей коррупцией, приватизацией государственных функций и с отсутствием каких-либо гарантий безопасности граждан от произвола как криминальных групп, так и государственных структур. Как это ни парадоксально, беззаконие в особенности характерно для стран с сильной легалистской традицией, таких как Мексика и Колумбия: чем выше формальное, вербальное почтение к закону и конституции, тем, по общему правилу, сильнее неформальные клиентелистские отношения, произвол в реальной жизни [Reid, 2001]. Складывающиеся в большинстве латиноамериканских стран политические институты существенно отличаются по своему характеру от их западных прототипов.
В Латинской Америке и в условиях демократизации сохраняются противоречия и разрывы между формально демократическими организационными принципами и неформальным функционированием институтов, между принятием решений и проведением политики в жизнь, между риторическим внедрением новых моделей поведения в публичной сфере и реальной практикой социальной жизни. По мнению бразильского президента Ф.Э. Кардозо, важнейшее условие демократии в Латинской Америке вообще и в Бразилии в частности - реформа государства, которая "гарантировала бы его публичное измерение, т.е. сделала республикой, не подвластной частному присвоению" [Cardoso, 2001, р. 12].
2. Политических факторов во взаимоотношениях ЕС со странами Латинской Америки
Сегодня Латинская Америка занимает особое место на политической арене мира, являясь регионом, экономические ресурсы и возможности которого привлекают все ведущие экономически силы. США, Европейский Союз и Япония конкурируют между собой в регионе, пытаясь завоевать доверие латиноамериканских государств. Первенство США здесь неоспоримо. Это связано, конечно, прежде всего, с географической близостью и с последовательностью политики США, уже давно сотрудничающих с государствами региона. Однако, Европейский Союз также прикладывает усилия для сохранения, а в некоторых случаях и возобновления контактов с государствами Латинской Америки.
Примерно с середине 80-х годов международные отношения как региона так и в регионе в корне изменились, что связано, прежде всего с приходом к власти демократических сил. Усилились интеграционные процессы в самой Латинской Америке и возобновились исторические связи с Европой и здесь, конечно, особенно важна роль стран иберийского полуострова Испании и Португалии, которые прикладывали и прикладывают все усилия для улучшения сотрудничества стран Латинской Америки и Европейским Союзом. Так, соглашения о сотрудничестве между Бразилией и Европейским Сообществом было подписано в период президентства Португалии в ЕС, а второй саммит Европейский Союз –Латинская Америка проходил в период президентства Испании. Таких примеров можно привести достаточное множество. Для иберийских государств очень важна эта роль возможного проводника в межрегиональном сотрудничестве, так как это может существенно поднять их престиж в политической жизни ЕС.
На протяжении долгого времени контакты ЕС с Латинской Америкой ограничивались двухсторонними соглашениями с латиноамериканскими государствами, что, безусловно, было следствием диктаторских режимов в регионе. Первым серьезным шагов в направлении более широкого сотрудничества стало подписание договора ЕС с экономическим интеграционным блоком Меркосур в 1995. Однако это соглашение не получило возможного развития, столкнувшись с проблемой общей сельскохозяйственной политики ЕС. Возможно, именно нерезультативность этого договора привела к тому, что лишь в конце 1990-х гг. был институционализирован политический диалог между регионами, между государствами Латинской Америки и Европейского Союза. Первый саммит глав государств Латинской Америки и Европейского Союза был проведен 28-29 июня 1999 г. в Рио-де-Жанейро, где были приняты первые документы сотрудничества “Декларация Рио-де-Жанейро” и “Приоритеты сотрудничества”. Была создана рабочая группа, состоящая из представителей обоих регионов для контроля и укрепления сотрудничества государств Латинской Америки и государств членов ЕС.
На протяжении долгого времени контакты ЕС с Латинской Америкой ограничивались двухсторонними соглашениями с латиноамериканскими государствами, что, безусловно, было следствием диктаторских режимов в регионе. Первым серьезным шагов в направлении более широкого сотрудничества стало подписание договора ЕС с экономическим интеграционным блоком Меркосур в 1995. Однако это соглашение не получило возможного развития, столкнувшись с проблемой общей сельскохозяйственной политики ЕС. Возможно, именно нерезультативность этого договора привела к тому, что лишь в конце 90-х гг. был институционализирован политический диалог между регионами, между государствами Латинской Америки и Европейского Союза. Первый саммит глав государств Латинской Америки и Европейского Союза был проведен 28-29 июня 1999 г. в Рио-де-Жанейро, где были приняты первые документы сотрудничества “Декларация Рио-де-Жанейро” и “Приоритеты сотрудничества”. Была создана рабочая группа, состоящая из представителей обоих регионов для контроля и укрепления сотрудничества государств Латинской Америки и государств членов ЕС.
Со своей стороны руководители стран Латинской Америки провели собрание министров иностранных дел государств членов группы Рио, 20 сентября 1999, с целью создания Комитета государств Латинской Америки и Карибского бассейна для дальнейшего сотрудничества с ЕС в рамках двухсторонней группы Саммита ЕС – Латинская Америка. Комитет был создан как открытая структуры для всех государств Латинской Америки заинтересованных в развитии отношений с ЕС и способных представлять регион. Структурирован он был следующим образом.
Был организован:
1. Основной комитет, возглавляемый сопредседательствующими Бразилией и Мексикой. Именно этот комитет отвечает за исполнение всех решений и компромиссов, достигнутых на Саммите в Рио-де-Жанейро, включая определение программы совместных действий и рассмотрения и одобрения всех возможных предложений сотрудничества.
2. Руководящий комитет, где Бразилия является президентом, а Мексика - вице-президентами. Основной задачей этого комитета является ведение переговоров с Тройкой ЕС.
3. Тематический комитет, где Мексика – президент, а Бразилия – вице-президент. Комитет готовит основные предложения Латинской Америки по сотрудничеству с ЕС.
Такая активность Латинской Америки ясно показывает желание продолжать сотрудничество с Европейским Союзом. (Второй саммит ЕС- Латинская Америка был проведен в Мадриде 17-18 мая 2002.) Сотрудничество, которое долгое время находилось в состоянии застоя, и не по вине государств Латинской Америки. Как отмечают различные испанские и латиноамериканские исследователи, в течении достаточно долгого времени ЕС не проявлял серьезной заинтересованности в связях с Латинская Америка, так как основные усилия ЕС были направлены на страны Восточной Европы. Лишь с середины 90-х годов Европейский Союз начал проявлять большую активность в этом направлении и связано, это было, скорее всего, с усилением интеграционной политики США.
Идея США о создании свободной зоны торговли двух Америк зародилась еще в 1967 г., ее основателем был президент США Линдон Б. Джонсон, но первоначально она не получила широкой поддержки. Это, безусловно, было вызвано как внутриполитической нестабильностью, сложившейся в то время в государствах Латинской Америки, так и сложной ситуацией в мировой политике. Однако, правительство США не отказалось от своей идеи, а лишь разумно отложила ее осуществление на более дальний срок. В 1994 на Саммите Америк в Майами президент Клинтон снова выдвинул эту идею и результата уже был иной. Остальные участники саммита, в основном поддержали проект США и высказались за его скорейшую реализацию. Окончания переговоров должно было быть закончено к 2005, однако сегодня эти сроки кажутся нереальными.
Основной преградой для воплощения надежд США стала Бразилия, которая пытаясь сохранить ведущую роль в Южной Америке, пытается обосновать выгодность другого проекта – свободной Зоны торговли южной Америки. Для Бразилии, проекты МАЗСТ, крайне не выгодны, так как подразумевают потерю ее лидерства в регионе, или как выражаются бразильские лидеры потерю “роли, сопоставимой с ее территориями и размерами рынка” и именно поэтому Бразилия является одним из инициаторов сотрудничества Латинской Америки с ЕС. Возможно и участие в Иберо-американских саммитах, инициатором которых является Испания привлекательно для Бразилии лишь потому, что приближает возможное сотрудничество с Европой.
Создание подобной зоны торговли двух Америк не может не беспокоить ЕС. Проблемы, возникающие в результате этого объединения можно разделить на два типа: прежде всего, с экономической точки зрения, это даже не таможенные урегулирования, а согласование всех технических, санитарных и других норм по образцу Северной Америки, что значительно усложнит деятельность европейских предприятий в Латинской Америке. Существует и другая точка зрения: многие исследователи считают, что вступление государств Латинской Америки в МАЗСТ не усложнит отношений между ЕС и латиноамериканским регионом, ссылаясь на пример Мексики, которая успешно сотрудничает с Испанией и другими государствами ЕС. Однако, мне кажется, что подобное сравнение не уместно, так как связи государств – членов НАФТА являются ограниченными, торговый оборот между Мексикой и Канадой незначителен, тогда как интеграционное объединение МАЗСТ чрезвычайно расширит все внутрирегиональные связи, что и повлечет за собой большую взаимозависимость как государств двух Америк между собой. Что же касается политических целей, то подобное объединение Америк, чрезвычайно усилит вес США в мировом сообществе и практически во всех международных организациях, что совершенно невыгодно ЕС.
Латинская Америка представляет собой самое слабое звено в экономической сети Запада, но в тоже время нет сомнений, что ее рынок является крайне привлекательным для главных действующих сил современной экономики США, ЕС и Японии. Поэтому именно сейчас развернулась главная борьба за сотрудничество с Латинской Америкой. После окончания холодной войны между США и ЕС оказались втянуты в своего рода состязание за зоны влияния, и если Африка больше тяготеет к Европе, то Латинская Америка и Тихоокеанский регион представляют собой менее достижимые цели для Европы. Как пишет известный американский экономист Фред Бергстен “США и ЕС находятся на краю огромного экономического и торгового конфликта”. Такая постановка вопроса не может не вызвать некоторой доли сомнений, однако усиливающаяся конкуренция двух наиболее экономически развитых регионов бесспорна. В такой ситуации образование Зоны Свободной Торговли двух Америк крайне невыгодно для ЕС и, прежде всего можно предположить, что Саммиты ЕС – Латинская Америка и являются попыткой ЕС сохранить свое, пусть и крайне небольшое влияние в регионе. Эта ситуация соперничества между ЕС и США может дать благоприятные плоды прежде всего для государств Латинской Америки, которые хотя и предпочтут скорее всего более тесное сотрудничество с США, но уже смогут свободнее ставить свои условия американскому правительству. Нужно заметить, что важным препятствием для вступления в силу договора о МАЗСТ служат именно несогласованность мнений в конгрессе США.
Безусловно, отношения с ЕС теряют свою привлекательность для Латинской Америки в связи с открывающимися перспективами американского единения, так как рынок США всегда был основным рынком сбыта Латинской Америки, как в принципе и рынок Латинской Америки для американских компаний. В плане экономических отношений Европейский Союз не может конкурировать с США в латиноамериканском регионе. Но, нужно отметить, что и в политическом плане ЕС никогда не проявлял достаточной активности
Примером, отсутствия заинтересованности ЕС в проблемах Латинской Америки может служить план по урегулированию ситуации в Колумбии, согласно которому ЕС обязался выплатить некоторое количество денег на борьбу с наркомафией. В своем выступлении Крис Паттен подчеркнул, что для ЕС урегулирование ситуации с наркомафией это, прежде всего вопрос ответственности перед человечеством, а не экономический интерес. Нужно отметить, что по поводу Колумбийского плана в ЕС существуют разногласия, так как многие европейские руководители поддерживают прекрасные отношения с правительством Колумбии, и считают, что деньги должны быть потрачены лишь на уменьшение экологического и социального вреда, тогда как другая часть руководителей ЕС считает колумбийское общество настолько прогнившим, что сомневается в необходимости давать средства пока проблема коррупции не будет решена. Таким образом, вопрос выплат несколько затянулся, что не может позитивным образом влиять на отношения Латинской Америки и Европейского Союза. Вопрос помощи Колумбии важен по разным причинам, но одна из основных заключается в наличии договора, посвященного общему плану действий по борьбе с наркотиками, принятому в Панаме в 1999. Таким образом, затягивание финансовой помощи Колумбии идет в разрез с уже принятыми и одобренными документами, что не может не вызвать негативного отношения латиноамериканских государств.
В области сотрудничества с Латинской Америкой политику Европейского Союза нельзя назвать ни активной, ни успешной. И если вначале преградой этому служила специфика политических режимов в Латинской Америки, то позднее, уже в 90-х годах ЕС гораздо активнее развивал контакты с другими регионами, чем и воспользовались США. Как бы не было велико желание Бразилии и Венесуэлы отдалить час вступления в силу МАЗСТ, он все равно скорее всего наступит, и в дальнейшие контакты ЕС с государствами Латинской Америки уже будут проходить под контролем США. Предвестником этого может служить саммит ЕС- ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА, где сопредседательствуют два государства, Бразилия, ярый противник МАЗСТ и Мексика, член НАФТА и наиболее активный партнер США. Этот факт сопредседательства можно расценивать и с другой точки зрения, так как Мексика, является в последнее время и активным торговым партнером Испании и возможно, поэтому это государство было избрано возглавлять комитет по сотрудничеству Европейского Союза и Латинской Америки. Однако, мне кажется, не связи Мексики с Испании сыграли здесь решающую роль, а желание региона Латинской Америки установить благоприятные отношения с Европой, не рискуя сотрудничеством с США.
Список литературы
Ворожейкина Т. Демократия и экономическая реформа (Опыт сравнительного политического анализа Латинской Америки и России) // Pro et Contra. 1997. № 1.
Ворожейкина Т. Социальные последствия российских реформ в свете опыта Латинской Америки // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 6.
Ворожейкина Т. Специфика гражданского общества в Аргентине // Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 6.
Ворожейкина Т.Е. Государство и общество в Перу // Общественные науки и современность. 1998. №3.
Геллнер Э. Условия свободы: гражданское общество и его исторические соперники. М., 1995.
Гудков Л. К проблеме негативной идентификации // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. № 5.
Патнэм Р. Чтобы демократия сработала. М.. 1996.
Фадин А. Третий Рим в третьем мире. М.-СПб., 2000.
Фурман Д. Наша странная революция // Свободная мысль. 1993. № 1.
Bergsten F. Europa y Asia: dos frentes de conflicto economico con EE UU.Politica Exterior.Vol.XVII.MAYO/JUNIO 2001.Num.81. P.46.
Medina G.America Latina,estrategias en conflicto.Politica Exterior.Vol.XV.ENERO/FEBRERO 2001.Num.79. P. 164.
Roy J. Europa y el plan Colombia. El doble discurso de la UE.Politica Exterior.Vol.XIX.SEPTIEMBRE/OCTUBRE 2001.Num.83. P.31-42.
[/sms]
