Нелли Закс (1891-1970)
Вдохновение к ней пришло довольно поздно: стихи она начала публиковать, когда ей было за пятьдесят. Настоящий исток ее творчества - беда - личная, семейная и всеобщая. «Страшные переживания, которые привели меня как человека на край смерти и сумасшествия, выучили меня писать. Если бы я не умела писать, я не выжила бы», - признавалась Нелли Закс в письме к исследователю ее творчества.
Нелли была единственным ребенком в еврейской семье Вильяма Закса, берлинского изобретателя и промышленника.
В 15 лет Нелли прочитала роман Сельмы Лагерлёф «Сага о Йёсте Берлинге», который произвел на нее такое сильное впечатление, что она написала письмо в Швецию. Переписка, завязавшаяся между Закс и Лагерлёф, продолжалась около 35 лет, вплоть до смерти шведской писательницы.
Затем пришел 1933 г. Отец Нелли Закс к этому времени умер, она осталась с престарелой матерью, и две беспомощные женщины, лишившиеся материальной поддержки, не могли уехать из нацистской Германии, где их ждали каждодневные оскорбления. Болезненно чувствительная Нелли оказалась в такой реальности, которая ломала куда более выносливых людей.
Человек, которого Нелли Закс любила всю жизнь, погиб в одном из лагерей смерти (это «мертвый жених», образ которого проходит через многие стихотворения). Ее саму и ее мать ожидала скорее всего та же участь. Буквально в последнее мгновение они были спасены от гибели, благодаря вмешательству Сельмы Лагерлёф, пустившей в ход все свое влияние, а также содействию шведской королевской семьи. В мае 1940 г. Нелли Закс вместе с матерью было разрешено вылететь в Стокгольм (пожалевший их чиновник конфиденциально предупредил, что, если они отправятся по железной дороге, младшую заберут прямо из поезда на границе). Вся остальная их родня погибла. К сожалению, их прибытия в Швецию Сельме Лагёрлеф не суждено было дождаться, и Нелли с матерью поначалу чувствовали себя на чужой земле в полной изоляции. Мать оставалась для Нелли единственным близким человеком в Стокгольме, но через 10 лет умерла и она. До своей кончины Нелли Закс жила в той же стокгольмской квартире, куда ее забросила судьба, - одинокая, старая женщина в чужом городе, потерявшая друзей, родных, родину...
Но словно взамен всему утраченному неожиданную силу приобрел ее поэтический голос. Неуверенность и необязательные красивости ее прежних литературных опытов сменяет оплаченная страданиями весомость каждого слова и образа, сосредоточенное чувство внутренней правоты. Вопреки известной сентенции «после Освенцима нельзя писать стихов» для Нелли Закс именно после Освенцима нельзя было не писать стихов, которые были единственной альтернативой неосмысленному, бессловесному страданию, последним средством защиты против жестокой бессмыслицы. И Закс до последних месяцев жизни уже не могла перестать работать, это от нее не зависело.
Нерифмованная, сжатая, наполненная емкими образами, поэзия Закс являет собой пример современной мистики. Ее стихи разнообразны, и вместе с тем все, что она пишет, - одно стихотворение. Ее «религиозные апокалиптические гимны являются олицетворением еврейского самосознания, столь сильного, что жизнь приравнивается к смерти, и наоборот...»
Провидческая поэзия Закс пронизана экстатическим напряжением и мистицизмом. В основе ее поэтического мышления - мотив преследования и бегства, символика охотника и его добычи, извечная драма, разворачивающаяся между истязателями и их жертвами:
Стал переписчик переписывать книгу
Зоар,вскрыл жилы слов,
ввел кровь созвездий,
круживших незримо,
и только томлением подожженных.
Труп алфавита восстал из могилы,
буквенный ангел, древний кристалл,
замкнутый брызгами творения,
которые пели - и сквозь них мерцали
рубин и гиацинт и ляпис-лазурь,
когда камень еще мягок был,
посеянный, словно цветы.
И, черный тигр, зарычала
ночь; и ворочалась
и кровоточила искрами
рана-день.
Свет был уже ртом, который молчал, только аура выдавала еще Бога души.
(Перевод с немецкого Владимира Микушевича)
В послевоенные годы Закс, помимо стихов, пишет пьесы и драматические отрывки, которые называет «сценической поэзией». Герой ее первой пьесы «Мистерия о страданиях Израиля» («Ein Mysterienspiel vom Leiden Israels», 1951) - уличный сапожник, который разыскивает немецкого солдата, убившего молодую польскую пастушку. «Мистерия» в 1950 г. передавалась по западногерманскому радио, была поставлена в Дортмунде в 1962 г., а шведский композитор Мозес Пергамент создал оперу.
В начале 60-х годов к Нелли Закс пришла, наконец, слава. Ее произведения стали переводиться на различные языки Европы. В 1960 г., через 20 лет после ее бегства из Германии, Нелли была вручена премия Анетты фон Дросте-Хюлшофф, а в следующем году власти Дортмунда установили ежегодную литературную премию ее имени и назначили поэтессе пожизненную пенсию. В 1965 г. Закс была удостоена премии Мира западногерманской ассоциации книгоиздателей и книготорговцев, одной из наиболее престижных литературных наград в Западной Германии. Длинный ряд литературных премий завершился Нобелевской премией, врученной Нелли Закс в день ее 75-летия за «выдающиеся лирические и драматические произведения, исследующие судьбу еврейского народа». Нобелевскую премию 1964 г. Нелли Закс разделила с Ш. Агномом. «В ее книгах с исключительной силой прозвучал трагический голос еврейского народа», - заявил на церемонии награждения представитель Шведской академии Андерс Эстерлинг.
«Агнон представляет государство Израиль, - сказала Нелли Закс в ответной речи, - а я - трагедию еврейского народа».
