Наталья Сергеевна Брасова, урожденная Шереметьевская (1880-1952)

Наталья Сергеевна Брасова, урожденная Шереметьевская (1880-1952) - красивая женщина, которая могла бы стать последней русской царицей.Наталья Сергеевна была дочерью московского присяжного поверенного. До своей великой любви она успела уже дважды побывать замужем. От первого мужа - дирижера Большого театра Сергея Мамонтова - имела дочь Тату. С маленьким ребенком ушла, получив развод, к офицеру-конногвардейцу Алексею Вульферту. Обвенчавшись с ним, приехала в Гатчину, где он служил в кирасирском полку под командованием великого князя Михаила Александровича, младшего брата императора.

С первой же встречи со своей будущей избранницей в 1908 г. в Гатчинском офицерском собрании великий князь был пленен. Можно представить, как хороша была тогда эта женщина, если почти десять лет спустя французский посол в России Морис Палеолог писал о ней в дневнике: «Она прелестна. Ее туалет свидетельствует о простом индивидуальном и утонченном вкусе... Выражение лица гордое и чистое; черты прелестны; глаза бархатистые. Малейшее ее движение отдает нежнейшей грацией...»

С самого начала роман их развивался очень бурно. Расставшись со вторым мужем, Наталья Сергеевна в августе 1910 г. родила сына. Его назвали Георгием в честь покойного брата Михаила Александровича. Развода удалось добиться лишь после появления мальчика на свет. Еще до рождения сына великий князь умолял разрешить ему женитьбу на Наталье Сергеевне. Последовал категорический отказ. «Я никогда не дам своего согласия», - писал Николай II матери.

Обычно всегда и во всем послушный царю, Михаил взбунтовался. Но заключить брак в России оказалось невозможным. Когда в 1909 г. Михаилу удалось за очень крупную сумму договориться о венчании в домовой церкви одного благотворительного учреждения, это сразу же стало известно охранке и подкупленному великим князем священнику пригрозили Петропавловской крепостью.

В1912 г. Михаил уехал с Натальей Сергеевной в заграничное путешествие, чтобы там обвенчаться. За ними была установлена слежка. Великий князь отправил детей с прислугой и сопровождающими лицами по железной дороге из Германии на Лазурный берег Франции, в город Канн, и объявил, что сам едет туда же вдвоем с Натальей Сергеевной, как тогда говорилось, «на моторе» (он был страстным автолюбителем).

По дороге они ухитрились ускользнуть от соглядатаев и пересекли австрийскую границу. Доехали до Вены, нашли сербскую православную церковь: заключенный здесь брак не мог быть расторгнут Святейшим Синодом. За тысячу крон старенький священник согласился тут же обвенчать их. Свидетелями были церковный сторож и его жена. В документах о венчании Наталья Сергеевна значилась дворянкой Брасовой (по названию огромного - 150 тыс. десятин - имения Брасово в Орловской губернии, принадлежавшего Михаилу). Эта фамилия была затем присвоена ей как морганатической (официально не признаваемой) супруге Михаила Александровича Романова, а также их сыну.

Получив письмо от великого князя с сообщением о браке, царь был возмущен: «...между мною и им сейчас все кончено...» Однако главную вину за случившееся Николай возлагал не на брата, а на его новоявленную супругу: «Бедный Миша, очевидно, стал на время невменяемым, он думает и мыслит, как она прикажет, и спорить с ним совершенно напрасно... Это такая хитрая и злая бестия, что противно о ней говорить». Михаила уволили из армии, над всем его имуществом была установлена опека, а ему самому был запрещен въезд в Россию. Вместе с женой и детьми великий князь поселился в Англии, в загодя купленном у лорда Литгона замке Небворт вблизи Лондона.

Там они были очень счастливы. Говорят, противоположности сходятся. Своенравная, капризная Брасова и мягкий, застенчивый, с радостью подчиняющийся ей великий князь прекрасно уживались друг с другом. В Небворте часто принимали гостей из России (в их числе Шаляпина, балерину Карсавину, других гастролеров-соотечественников). Время от времени супруги совершали путешествия во Францию в Италию. В Лондонском архиве сохранились толстые альбомы с переплетами из зеленой кожи. В них Михаил Александрович аккуратно вклеивал многочисленные фотографии: супруги с друзьями в Венеции, Риме, Неаполе, Пизе. Она в роскошных туалетах, он в штатском, в котелке или светлом кепи.
Великий князь тосковал по России. Поднявшись в Париже на Эйфелеву башню, он написал на купленной там открытке: «С этой высоты можно увидеть Гатчину...» Когда началась первая мировая война, Михаил написал Николаю письмо с просьбой разрешить ему вернуться на родину и принять участие в армейских сражениях. Он получил прощение и был направлен на фронт в Галицию командиром туземной (так называемой Дикой) дивизии. Наталья Сергеевна с детьми жила в Гатчине в маленьком уютном доме, похожем на английский коттедж. В феврале 1917 г. великий князь приехал в Гатчину с фронта в отпуск по болезни, здесь и застала его Февральская революция.

Когда Николай II отрекся от престола в пользу Михаила, тот не согласился.

В августе 1917 г. князь с семьей был заключен под домашний арест, позже ему было доставлено письмо от Керенского, разрешающего въезд в Крым. Однако они медлили с отъездом. Может быть, Наталье Сергеевне жалко было оставлять на произвол судьбы дом, имущество? Ее роскошные драгоценности хранились в банковском сейфе, реквизированном Временным правительством. В холодный октябрьский день Брасова решилась на опасную авантюру: она попросила разрешения на поездку в Петроград, в банк, под предлогом проверки наличия находившихся в сейфе имущественных документов. И хотя банковский чиновник неотступно находился рядом с ней, ловкая женщина умудрилась незаметно спрятать в муфту и вынести самые ценные свои украшения.

В Крым они опоздали - власть там уже захватили большевики. В Смольном ему дали полчаса на сборы, чтобы ехать в ссылку на Урал в г. Пермь в сопровождении своего верного секретаря Н.Н. Джонсона. Семья, сказали Михаилу, может следовать за ним, когда пожелает.

Наталья Сергеевна выехала не сразу. Целый месяц ушел на то, чтобы организовать отправку из России в Данию маленького Георгия под видом сына уезжавшей с ним гувернантки. Его согласилось принять датское королевское семейство-родственники императрицы Марии Федоровны.

Отбыв наконец в Пермь, Наталья Сергеевна оставалась та недолго. Уехала обратно, беспокоясь о судьбе оставленной Гатчине Таты. Уже был взят билет и сложен чемодан для нов
поездки к мужу, когда принесли телеграмму от верных людей из Перми: 30 июня (по старому стилю) великий князь и его секретарь Джонсон бесследно исчезли.
Брасова выехала в Петроград, пробилась в кабинет Урицкого. Закатила ему истерику, требуя сведений о муже.Ей объявили, что в ЧК никто не знает ничего определенного. На всякий случай бушевавшую посетительницу арестовали. Ей вменялось в вину участие в исчезновении мужа.

В тюрьме Наталью Сергеевну продержали десять месяцев. Хитростью ей удалось добиться перевода в тюремную больницу: надзирателям надоели громкие жалобы арестантки на боль в груди и ее притворный надсадный кашель. Из больницы однажды ночью она умудрилась бежать на волю. В одежде сестры милосердия Брасова добралась из Петрограда в Киев, а затем в Одессу. На английском судне «Нереида» Наталья Сергеевтаа вместе с дочерью отплыла из Одессы в Константинополь. Здесь собралось множество беженцев из России. Каждого встречного Брасова одолевала расспросами о Михаиле. Добрых вестей никто сообщить не мог, а плохим она не верила.

Прибыв в Англию, Наталья Сергеевна и приехавший к ней из Дании сын каждый день ждали известия о том, что великий князь жив. Но оно не пришло никогда...
С1926 г. Наталья Сергеевна обосновалась во Франции: здесь жизнь была дещевле. Денег становилось все меньше, пришлось расстаться с домом в Англии, драгоценности таяли с каждым днем.

Тэта, выйдя: замуж за бедного англичанина против воли матери, разорвала с ней всякие отношения. Сын учился в Хэр-Роу - закрытой: школе для детей английской элиты. Воспитание Георгия должно было соответствовать его высокому происхождению - ради этого Наталья Сергеевна лезла из кожи вон.

на требовала, - чтобы окружающие, включая близких друзей, именовали его князем.

А Георгий тяготился амбициями матери. Характером сын Пошел в отца: ему противны были почести и церемонии.

Больше всего на свете он любил быструю езду. Когда в Дании умерла бывшая российская государыня, Мария Федоровна, она завещала своему внуку от Михаила некоторую сумму денег.Их хватило на то, чтобы осуществить мечту Георгия - купить спортивньай автомобиль «Крайслер» последней модели. К тому времени он учился уже в Сорбонне и жил с матерью в Париже.На выпускные экзамены в июле 1931 г. Георгий с приятелем отправился на автомобиле в Канн. Он весело попрощался с матерью, обещая вернуться не позже чем через две недели - к своему двадцать первому дню рождения. Спустя несколько часов после их отъезда раздался телефонный звонок из города Сансе: мчавшийся на бешеной скорости автомобиль врезался в дерево, приятель погиб на месте, Георгий - он был за рулем - доставлен в больницу в безнадежном состоянии. Наталья Сергеевна успела приехать в Сансе к полуночи. Утром сын, не приходя в сознание, скончался у нее на руках.

Брасова привезла тело юноши в Париж, похоронила на кладбище Пасси, купив рядом место для себя. На погребальной церемонии она казалась спокойной и сдержанной, только бледнее обычного. Видя ее такой, невозможно было предположить, что, оставаясь в обществе близких друзей, Наталья Сергеевна часами рыдает и бьется в истерике.
Теперь она была без гроша в самом прямом смысле слова. Снимала убогую комнатушку в квартире русской эмигрантки, злобной старой девы, которой доставляло массу удовольствия издеваться над своей жиличкой. Хозяйка не могла простить Наталье Сергеевне ее былой красоты, фантастического замужества, прежней роскошной жизни. Брасовой приходилось терпеть.

На одежду и еду почти ничего не оставалось, и Брасова вечно голодала, ходила в нищенском платье. Навестившую ее после второй мировой войны внучку (дочь Таты) поразили перчатки бабушки: они состояли почти из одной штопки. С тех пор внучка стала посылать ей из Лондона 4 фунта в месяц, отрывая их от своего скудного жалованья.
В конце 1951 г. Брасова заболела. Узнав о диагнозе - раке груди, квартирная хозяйка выгнала ее из дома. Бесприютную старуху поместили в больницу для бедных. Там она и умерла. Церковная община собрала деньги на похороны. На надгробную плиту средств не хватило, вместо нее поставили простой деревянный крест. Шли годы, неухоженная могила Натальи Сергеевны и Георгия ветшала, стирались надписи с их именами.

В 1965 г. на кладбище Пасси побывал какой-то приезжий из Советского Союза. Уходя, он зашел в кладбищенскую контору и сказал:«Грош цена русской эмиграции, если она допустила такое ужасное состояние могилы жены и сына Михаила Романова».
Пристыженные эмигрантские активисты собрали деньги, и могилы украсила солидная мраморная плита.