Елизавета Алексеевна (1779-1826)

Елизавета Алексеевна русская императрица, принцесса Баденская.

Ее вместе с младшей сестрой Фридерикой, чтобы был выбор, привезли в жены Александру. Ему не понравились обе, однако Екатерина понимала, что хрупкая тринадцатилетняя Луиза скоро превратится в прелестнейшую женщину. Луиза приняла православие и стала называться Елизаветой Алексеевной. Она изучала Закон Божий, русский язык, историю и географию страны, где должна была стать императрицей.

Юная жена влияла на Александра наилучшим образом, он признавал это. «Я очень счастлив с женой, - пишет Александр спустя три года после свадьбы, - жена разделяет мои чувства, и я в восхищении, что она держится моих правил».

Счастья в супружестве Елизавета не нашла, Александр быстро охладел к ней, она же, вероятно, любила его, потому что в трудные для него дни всегда была рядом. Она писала матери: «Как только я чувствую, что ему грозит опасность, я вновь приникаю к нему со всем жаром, на который способно мое сердце».

Когда был убит Павел, ситуация в Михайловском замке складывалась катастрофическая. Александр рыдал, его мать, жена убитого Павла, бросала в лицо сыну страшные обвинения и высказывала свои претензии на трон. Гвардия, верная Павлу, рвалась в замок, чтобы расправиться с убийцей.

В этой всеобщей сумятице, которая грозила окончиться большой кровью, лишь Елизавета Алексеевна сохраняла самообладание. Она взяла на себя роль парламентера между враждующими группировками и уговорила супруга Немедля взять в свои руки власть, вселила в Александра в тот страшный момент уверенность. Всякий раз в трудной ситуации Елизавета Алексеевна выказывала твердость и силу куда большую, чем он. Когда русская армия потерпела поражение у Аустерлица и Александра обвиняли все, Елизавета была на его стороне. Как только началась война с Наполеоном, она отдала свои драгоценности на вооружение армии, чем показала пример Другим.

Однако Александр оставил ее ради другой женщины, и государственной жизни императрица не вела. В общественной и благотворительной деятельности ее всецело заслоняла императрица Мария Федоровна, мать Александра. Императрица Елизавета стала искать уединения, сделалась мечтательной, замкнутой, имела свой узкий круг приятных ей людей, много читала, после себя оставила большую переписку. Дипломат граф Федор Головкин писал о ней: «...она образованна и продолжает учиться с удивительной легкостью. Она лучше всех Других русских женщин знает язык, религию, историю и обычаи России. В обществе она проявляет грацию, умеренность, Умение выражаться...»

Елизавета Алексеевна была очень хороша собой: художница Вйже-Лебрен, увидев ее впервые в Царском Селе в окне дворца среди цветов, так пишет о ней: «...черты ее были тонки и правильны, а овал лица безупречен; прекрасный цвет лица не был ярок, его бледность гармонировала с выражением, кротость коего была чисто ангельской; ее пепельные волосы вились вокруг шеи и надо лбом. Она была одета в белую тунику, перехваченную на тонкой и стройной, как у нимфы, талии небрежно завязанным поясом... Я воскликнула: «Психея!»
Короткий роман был у Елизаветы Алексеевны со штабс-ротмистром Алексеем Охотниковым. Не легкомыслие, не поиск приключений толкнул ее в объятия этого человека, а оскорбленные чувства. Она не стыдилась любви к человеку столь неравного ей положения - он нес караульную службу во дворце. Скромный, мягкого нрава, он не был похож на всегда готовых к любовной интрижке шалопаев в эффектных мундирах. В1806 г. Елизавета родила дочь и дала малышке свое имя.

Роман закончился трагически: недалеко от дворца на набережной Охотников был убит ударом кинжала. Следствие об убийстве не велось, дело замяли. На свои деньги императрица заказала памятник: коленопреклоненная женщина возле дерева, сломленного бурей... Через год после смерти Алексея Елизавета похоронила дочь. «С ней я потеряла все», - писала она матери. Ее часто видели в Александро-Невской лавре одну, в простом платье - она навещала самых дорогих своих людей.

Через 30 лет, в тяжелую пору его жизни, император вновь обратился к супруге. Протянутая мужем рука не осталась отвергнутой. Таково было ее сердце женщины, способной терпеть, прощать, любить.

Неожиданная смерть Александра I в Таганроге сильно потрясла императрицу, и она скончалась в пути, в городе Белеве, через несколько недель.

Народная легенда кончину Александра I окутала таинственностью и даже связала с личностью старца Федора Кузьмича, почитавшегося в Сибири святым. Его супругу представляли будто бы тоже добровольно отказавшейся от мира и умершей где-то в Новгородской глуши, в Сырковском монастыре под видом Веры-Молчальницы.

Обстоятельства смерти императрицы Елизаветы Алексеевны не менее загадочны, чем кончина Александра I. Если императрица похоронена в Белеве, то почему ее не удостоили чести быть погребенной там, где положено покоиться представителям царской фамилии? Умершей ее в Петербурге никто не видел. Своеобразным свидетельством того, что императрица Елизавета Алексеевна не умерла в 1826 г., может служить помянник графини Орловой-Чесменской, фрейлины двора Александра I. Она заботилась о благополучии в монастыре Веры, а в своем помяннике не записала имен императора и императрицы, хотя туда были включены все близкие императору и ей самой имена. Быть может, потому, что графиня была уверена: они еще живы.

В одной из книг канцелярии Елизаветы Алексеевны уже после ее смерти найдена запись, что некоторые вещи из ее гардероба были посланы в монастырь Новгородской епархии.
Наконец, Вера-Молчальница была попросту похожа на императрицу, особенно глазами и цветом волос.

В литературе высказывались предположения, что та самая Прекрасная Дама, любовь к которой А. С. Пушкин пронес через. всю жизнь и которой посвящены лучшие его стихи, и есть императрица Елизавета Алексеевна. Не обозначив в стихах точного имени, он все же однажды назвал его:

...Я, вдохновленный Аполлоном, Елисавету втайне пел. Небесного земной свидетель, Воспламененною душой Я пел на троне добродетель С ее приветною красой...
Мог ли Пушкин оставаться равнодушным к молве и толкам, окружавшим смерть императора и императрицы? Не потому ли в стихотворениях его подчас звучит сомнение, как, например, в «Заклинании», 1830:

Зову тебя не для того,
Чтоб укорять людей, чья злоба
Убила друга моего,
Иль чтоб изведать тайны гроба,
Не для того, что иногда
Сомненьем мечусь... но тоскуя,
Хочу сказать, что все люблю я...