Реферат: Регулярная полиция в Сибири середины ХVII – начала ХIХ вв.

Создание регулярной полиции в Сибири

Создание общей регулярной полиции, в корне изменявшее организацию правоохранительной деятельности государства в Сибирский городах, происходило в процессе реформирования всего государственного механизма, права и социально-сословных отношений в конце XVII – начале ХIХ вв. Сибирь вступила в позднефеодальный период общественно-экономического развития, когда при сохранении феодальных порядков происходил скачок в развитии промышленности и торговли, поощряемых государственной политикой меркантилизма. Интенсивно строились новые города, прокладывались каналы, сооружались морские и речные порты, европеизировалась культура, переводилось на светскую основу просвещение, продвигалась вперед наука [Элерт А. Х., Энциклопедические материалы Г. Ф. Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск, 1990].

Становление центрального и столичного аппарата регулярной полиции Сибири в первой четверти XVIII в. изучается в одноименной статье М. И. Сизикова. Процесс организации аппарата регулярной полиции автор связывает с характерной для абсолютистского позднефеодального государства мелочной регламентацией жизни и деятельности подданных и с необходимостью усовершенствования карательного аппарата в ходе обострения классовой борьбы.

Рассматривается законодательная база, организация и практическая деятельность полицмейстерских канцелярий в Петербурге и Москве, изучаются юридические аспекты работы полиции в XVIII в.: ее компетенции, права издавать самой законодательные акты. М. И. Сизиков подчеркивает, что деятельность полиции носила исключительно подзаконный характер, хотя полицмейстерские канцелярии обладали правом законодательной инициативы и толкования законов в собственных предписаниях нормативного характера [Кузнецова Ф. С. История Сибири. Ч. 1, Новосибирск, 1997, С. 90].

Поруганная общественным мнением, революционной публицистикой и идеологизированной наукой, полиция, тем не менее, была закономерно возрождена в нашей стране в 1918 г. под несвойственным для нее названием “милиция”, и в настоящее время с трудом пробивается ее действительно интернациональное название [Резун Д. Я., Васильевский Р. С. Летопись сибирских городов, Новосибирск 1989, С. 70].

Деятельность регулярной полиции в Сибири середины ХVII – начала ХIХ вв.

Для утвердившегося политического режима были характерны следующие черты: всеобъемлющее регулирование социальной жизни, грубое прямое принуждение к исполнению регламентов: тотальный контроль за подданными; очень широкие полномочия административных органов, их неограниченное право вмешиваться в жизнь людей. Все это выступало объективной основой для создания принципиально нового полицейского аппарата.
[sms]

Полицейская деятельность в современном ее понимании характерна для любого государства, создает оно для этого специальные органы или нет. В периоды раннего и зрелого феодализма полицейские функции выполняли практически все органы управления (в отношении подвластного им населения и на подведомственных территориях), постоянно или временно уполномоченные ими на то лица, вооруженные силы. Слабая расчлененность государственного механизма, незавершенность специализации отдельных его частей, исполнение полицейских, как и судебных, функций органами управления общей компетенции были вполне характерны и для конца XVII – начала ХIХ в. В городах полицейские функции исполняли под руководством воевод и комендантов воинские команды, назначаемые на весенне-летний сезон, объезжие головы с решеточными приказчиками, слободские и губные (до 1703 г.) старосты и целовальники, определяемые из местного населения, сотские, пятидесятские и десятские, а также караульщики.

Функции должностных лиц, назначенных для поддержания порядка и противопожарной безопасности, постепенно расширялись и уточнялись, им придавались воинские команды. В 1713 г. в распоряжение назначенного для этого на Адмиралтейской стороне майора направлялась специальная команда из урядника и 10 солдат. Он должен был следить также за чистотой на набережных, реках и каналах, вести борьбу с незаконной торговлей табаком и пивом. При очередной замене надзирающего офицера в апреле 1714 г. ему придавалось шесть солдат. За офицером и солдатами оставалось жалованье и довольствие по прежней службе в Преображенском полку. Офицер (гвардейский поручик) получил должностное наименование “надзиратель”. Ему были также даны подписанные адмиралтейским советником Кикиным “пункты”, в которых поручалось регулировать строительство на Адмиралтейском острове, следить за чистотой, пресекать незаконную торговлю вином, пивом и табаком. Новой конституцией 1716 г. “надсмотрщику” дополнительно вменялось в обязанность выявлять подозрительных лиц. Таким образом, “пункты” давали все более широкие полномочия надсмотрщикам и по своему содержанию все дальше уходили от наказов объезжим головам, но, как и “наказы”, давались при назначении уполномоченных лиц на должность и, следовательно, были временными, не имели регулярного характера [Миллер Г. Ф., История Сибири. М – Л., 1977, С. 110 – 111].

“Пункты” генерал-полицмейстеру и указ сенату о его определении в Петербурге в последующем были механически объединены. Как единый документ, датированный 25 мая 1718 г., они опубликованы в Полном собрании законов Российской Империи. Там в заглавии после обозначения вида и адресата законодательного акта (“Пункты, данные генерал-полицмейстеру”) перечисляются его полномочия. Расшифровка содержания акта в его заглавии давалась составителями Полного собрания законов, видимо, не только для его четкого отличия от подобных актов, но и для составления предметного указателя.

Особый нормативно-правовой акт о введении коллегиального управления в полицмейстерской канцелярии неизвестен. Однако в сенатских указах и полицейских документах 20-х гг. полицмейстерская канцелярия фигурирует как коллегиальное учреждение, в котором генерал-полицмейстер, как и президенты в коллегиях, рассматривался лишь как первоприсутствующий среди составлявших руководящую коллегию судей или, как их называли в документах, “присутственных членов” — 2 – 3 чиновников-офицеров, в их числе и упомянутый выше майор, именуемый также “полицмейстером” (в Табели о рангах 1722 г. в 9-м классе среди статских чинов значится “полицмейстер в резиденции”). Фактически члены присутствия полицмейстерской канцелярии, ведая отдельными сферами управления и исполняя различные поручения генерал-полицмейстера, были скорее чиновниками при генерал-полицмейстере, а не судьями, способными по большинству голосов постановить свое, отличное от мнения генерал-полицмейстера, решение. К тому же, кроме генерал-полицмейстера в присутствии часто заседал только один судья, поэтому даже формально при расхождении мнений вопрос решался так, как считал нужным первоприсутствующий, а другой член присутствия мог выступать в лучшем случае в качестве советника. Заседало присутствие и без генерал-полицмейстера, но при этом решались, как правило, текущие, неотложные, отнесенные к ведению полицмейстерской канцелярии дела (выдача разрешений на строительство и капитальное переоборудование строений, вопросы благоустройства, расследования правонарушений, передачи дел по подсудности или принятия окончательного решения в пределах компетенции полиции и т. д.). Генеральный регламент 1720 г. предназначался для коллегий, их учреждений и должностных лиц, но, хотя полицейская коллегия в регламенте не значится, в преамбуле его говорится и “о поправлении полиции”. Действие Генерального регламента было распространено на все учреждения, в том числе и на полицмейстерские канцелярии [Резун Д. Я., Васильевский Р. С. Летопись сибирских городов. Новосибирск 1989. С. 67 – 69].

Место полицмейстерской канцелярии (во главе с генерал-полицмейстером) в системе органов государства также не было четко и детально определено в законодательном порядке. Оно частично регламентировалось в ходе становления этого органа отдельными узаконениями, складываясь посредством практической деятельности. Как и многое в той реформе государственного механизма, место полиции определялось противоречиво.

Компетенция полицейских учреждений, создававшихся на регулярной основе, была в основном намечена упомянутыми “Пунктами” генерал-полицмейстеру. Спешка выразилась в недостаточной последовательности изложения закрепленных за генерал-полицмейстером полномочий. Генерал-полицмейстеру поручалось следить за регулярностью застройки (п. 1, 4) и противопожарной безопасностью (п. 1, 8, 13), укреплением и надлежащим содержанием берегов рек, уличных стоков (п. 2), чистотой улиц незатруднительным проездом по ним (п. 3, 6), санитарным состоянием торговли продовольствием (п. 5); он должен был задерживать, допрашивать и отправлять с делами в суд лиц, задержанных на улицах или рынках за драки (п. 7), пресекать содержание притонов для правонарушителей (п. 9), задерживать и допрашивать “всех гулящих и слоняющихся людей”, определяя трудоспособных на работу (п. 10), строго учитывать приезжих, выявляя беглых (п. 11), а также размещать солдатский постой [Зуев А. С., Сибирь: вехи истории, Новосибирск, 2000, С. 79 – 81].

Библиографический список

Зуев А. С., Сибирь: вехи истории, Новосибирск, 2000.

Кузнецова Ф. С., История Сибири. Ч. 1, Новосибирск, 1997.

Миллер Г. Ф., История Сибири., М. – Л., 1977.

Резун Д. Я., Васильевский Р. С., Летопись сибирских городов, Новосибирск, 1989.

Элерт А. Х., Энциклопедические материалы Г. Ф. Миллера как источник по истории Сибири, Новосибирск, 1990.
[/sms]