Григорий - враг в "Тихом Доне", почему?
Теперь рассмотрим вопрос: а на каком, собственно основании в список врагов советской власти попал Григорий?
После революции сначала он примкнул к Советам. После - откололся, вернулся в хутор и ничем особенным себя не проявлял.
Тем не менее Штокман поучал Ивана Алексеевича: «- Если по округу не взять наиболее активных врагов, - будет восстание. Если своевременно сейчас изолировать их, -? восстания может не быть. Для этого необязательно всех расстреливать. Уничтожить нужно только матерых, а остальных - ну хотя бы отправить в глубь России. Но вообще с врагами нечего церемониться! «Революцию в перчатках не делают», говорил Ленин. Была ли необходимость расстреливать в данном случае этих людей (это о семи расстрелянных. - С.К.)? Я думаю - да! Может быть, не всех, но Коршунова, например, незачем исправлять! Это ясно! А вот Мелехов хоть и временно, а ускользнул. Именно его надо бы взять в дело! Он опаснее остальных, вместе взятых. Ты это учти. Тот разговор, который он вел с тобой в исполкоме, - разговор завтрашнего врага» [т. 3, ч. 6, гл. XXII].
* * *
Так какие основания для этого? Начало Всеобщего Донского восстания; сдача фронта красным; возвраще-. ние в хутор; при красных; начало Верхне-Донского восстания. Отметим, прежде всего, что все это время, вплоть до смерти Петра, Григорий находился в подчинении у брата (!!).
«Отряд татарских казаков под командой хорунжего Петра Мелехова прибыл на хутор Пономарев 11 мая на рассвете.
По хутору сновали казаки-чирцы, вели на водопой коней, толпами шли на край хутора. Петро остановил отряд в центре хутора, приказал спешиться К ним подоиию несколько человек - Откуда, станишники? - спросил один.
- С Татарского. - Припоздали вы трошки... Поймали без вас Подтелкова.
- Где же они? Не угнали отсюдова?
- А вон... - Казак махнул рукой на покатую крышу лавчушки, рассмеялся: - Сидят, как куры в курятнике.
Христоня, Григорий Мелехов и еще несколько человек подошли поближе» [т. 2, ч. 5, гл. XXX]. В апреле 1918 г.:
«Уже четверо суток сотня татарских казаков под командой Петра Мелехова шла через хутора и станицы на север Усть-Медведицкого округа».
«Отряд насчитывал неполную сотню. У Петра помощником был вахмистр Латышев, вышедший на хутор Татарский в зятья. Григорий командовал взводом... Вторым взводом командовал Николай Кошевой... [т. 3, ч. 6, гл. I].
«Неподалеку от станицы Дурновской Вешенский полк в первый раз ввязался в бой с отступавшими частями красноармейцев.
Сотня под командой Григория Мелехова к полудню заняла небольшой, одичало заросший левадами хутор» [т. 3, ч. 6, гл. VIII].
«Меньше стали брать в плен. Участились случаи расправ над пленными. Широкой волной разлились по фронту грабежи; брали у заподозренных в сочувствии большевикам, у семьи красноармейцев, раздевали донага пленных...»
«Но к Григорию как-то не привилось это, - он брал лишь съестное да корм коню, смутно опасаясь трогать чужое и с омерзением относясь к грабежам. Особенно отвратительным казался в его глазах грабеж своих же казаков. Сотню он держал жестко. Его казаки если и брали, то, таясь и в редких случаях. Он не призывал уничтожать и раздевать пленных. Чрезмерной мягкостью вызвал недовольство среди казаков и полкового начальства. Его потребовали для объяснения в штаб дивизии. Один из чинов обрушился на него, грубо повышая голос:
- Ты что мне, хорунжий, сотню портишь? Что ты либеральничаешь? Мягко стелешь на всякий случай? По старой памяти играешь на две руки?.. Как это на тебя не кричать?.. А ну без разговоров! Дисциплины не знаешь? Что - сменить? И сменим!Приказываю сегодня же сдать сотню!И того, брат... не шурши!» [т. 3, ч. 6, гл. IX].
В начале Верхне-Донского восстания:
«Командиром конной сотни в Татарском еще до приезда Григория выбрали, какие восемнадцатом году, Петра Мелехова. Командование пешей сотней принял на себя Латышев. Батарейцы во главе с Иваном Томилинымуехали на Базки» [т. 3, ч. 6, гл. XXX].
Непосредственно перед смертью Петра Мелехова:
«5 марта в Татарский прискакал с донесением казак... В такой обстановке некогда было дожидаться распоряжений из округа. И Петро Мелехов решил выступить со своими двумя сотнями.
Он принял командование и над остальными четырьмя сотнями соседних хуторов. Наутро вывел казаков на бугор. Сначала, как водится, цокнулись разведки. Бой развернулся позже».
«На своем сытом, слегка запаренном коне от еланских уже рассыпавшихся сотен подскакал к Григорию Петро. Он был весел, оживлен.
- Братухи! Патроны приберегайте! Бить, когда отдам команду... Григорий, отведи свою полусотню сажен на полтораста влево. Поторапливайся! Коноводы пущай в кучу не съезжаются! - Он отдал еще несколько распоряжений, достал бинокль. - Никак, батарею устанавливают наМатвеевом кургане?» [т. 3, ч. 6, гл. XXXII].
«Проныра» Петр съездил к своему односуму Фомину (большому красному начальнику), угостил его, поговорил по душам и добился своего:
«...Но ты не бойся, тебя не тронут. Слово - слово!
Дарья закусывала холодцом, из вежливости почти не ела хлеба. Ее усердно угощала хозяйка.
Уехал Петр уже перед вечером, обнадеженный и веселый» [т. 3, ч. 6, гл. XIX].
По поводу Петра следующий разговор Штокмана с Иваном Алексеевичем:
«- Ты у нас председатель ревкома... Смотри. Штокман улыбнулся, уклончиво пожал плечами. Умел он с такой издевкой улыбнуться, что улыбка жгла не хуже удара арапником. Вспотел у Ивана Алексеевича подбородок. Не разжимая зубов, резко сказал:
- Я - председатель, так я их обоих, и Гришку и брата, арестую - ив Вешки!
- Брата Григория Мелехова арестовывать вряд ли есть смысл. За него горой стоит Фомин. Тебе же известно, как он о нем прекрасно отзывается... А Григория взять сегодня, сейчас же! Завтра мы его отправим в Ве-шенскую, а материал на него сегодня же пошли с конным милиционером на имя председателя Ревтрибунала» [т. 3, ч. 6, гл. XXIII].
Обоснования выставления Григория принципиальным врагом советской власти не производят впечатление. Основным врагом (из Мелеховых) на тот момент времени может быть только Петр. И если уж не трогают его, то других, и подавно, нет смысла упоминать.
К этому следует добавить еще одну несуразность. Обеспечив собственную безопасность, Петр спокойно смотрит на то, какой опасности подвергаются брат и отец. Разве так бывает?
