Последний ординарец A.M. Каледина
31 января 1918 г., в горестный день похорон атамана А.М. Каледина, два катафалка, украшенные венками, медленно двигались к новочеркасским «Елисейским полям»: один - катафалк генерала-героя и атамана-мученика, другой - катафалк какого-то еще военного, павшего смертью храбрых в жестокой Гражданской войне. Но имя атамана-мученика было у всех на устах, имени же того, другого, кто был его ординарцем на тот свет, не знал почти никто.
«Какой-то офицер». «Какой-то прапорщик, военный» - неопределенно отвечали на вопросы в толпе. Этот малознакомый публике спутник A.M. Каледина к месту последнего упокоения был поручик Добровольческой армии Виктор Николаевич Крупский, тяжело раненный в кровавом бою под станицей Гуково и скончавшийся в Новочеркасском лазарете в один день с А.М. Калединым.
Безутешною скорбью отозвались сердца всех знавших В.Н. Крупского на известие о его смерти. Всегда отзывчивый и приветливый, веселый и подвижный, он был лучшим другом, как в школьной, так и в служебной среде. Вот он гимназист Новочеркасской гимназии, - один из центров товарищеской веселости и оживления, скрашивающих полуказарменную жизнь: - чуждый учебного карьеризма и всегда любимый одноклассниками, по большей же части и учителями, вечно подвижный и маловнимательный обитатель одной из задних парт. Непременный член всех товарищеских заседаний и горячий участник споров, он был в напряженной атмосфере послереволюционной (1906-1907 гг.) сосредоточенной мысли, одним из центров коллективного мышления.
О смысле жизни, о назначении человека, о путях добра и зла, о любви к ближнему и дальнему, о женщине и половом вопросе, об индивидуализме и мещанстве - все это было темой бесконечных дебатов дружеского «consiliuma».
Всегда чуткий и отзывчивый, Виктор Николаевич был тем, к кому шли за поддержкой, советом и утешением все, смолоду израненные лапами жизни. Не умеющий любить - умеет ненавидеть, и Виктор Николаевич до глубины своей души ненавидел все, на чем лежал отпечаток мещанства, душевной дряблости, самомнящей убогости или нравственной нечистоты. «Бич мещан», - называли его в товарищеской среде.
Затем наступили студенческие годы в Киевском университете, шумные и неясные, полные молодого задора, надежд и разочарований. Вспыхивает европейская война, и горячий патриот Виктор Николаевич, не окончив университета, добровольно поступает в Александровское Московское военное училище и отправляется на фронт.
Среди боевой среды разразилась наша печальная революция и, полный любви к своему несчастному, темному, обманываемому народу, Виктор Николаевич напрягает все усилия своего ума и воли, чтобы удержать его на пути спасения. Убеждением и личным примером, работой в новоявленных армейских комитетах, он благотворно влияет на солдатские массы и имеет великое счастье быть одним из командиров тех последних героев, которые прославили имя свое наступлением 18 июня 1917 года.
Но процесс разложения солдатских масс прогрессировал все быстрее и падало влияние боевого товарища и патриота-офицера на помутившийся разум солдат. Пока, наконец, он «не получил» проходного свидетельства, куда глаза глядят - о том, что он «ни в каких контрреволюционных замыслах замечен не был».
С этих пор Виктор Николаевич снова на Дону и, конечно, в первых рядах Добровольческой армии. И тут, как везде и всегда, веселый и приветливый, он был лучшим другом всех, с кем сталкивала его судьба, боевым товарищем, героем.
В последний раз я видел Виктора Николаевича в начале января текущего года в артиллерийских бараках Новочеркасска, где стояли первые батальоны формировавшейся тогда Добровольческой армии, за два часа до отправления его в опасную командировку, из которой он уже вернулся, кажется, со смертельной раною.
Это было тревожное время начала разложения фронтовых казаков, стоявших по соседству, от которых ожидали враждебного против «офицеров» выступления. Более молодые из боевых его друзей, - студенты, бывшие члены московского комитета народно-социалистической партии, были в заметно угнетенном настроении.
И мы уверили их, неказаков, что казаки этого себе не позволят. «Ничего, раскачаются мало-помалу!» - сказал о казаках Виктор Николаевич. И, действительно, казаки раскачались», - но гораздо позднее, чем этого ожидали. Нашлись «казаки», которые все себе позволили, зато нашлись и неказаки, - и много их, - которые, как В.Н. Крупский отдали жизни свои за свою Родину и Донскую землю, слава им всем и В.Н. Крупскому, бывшему в их первых рядах!
