Реферат: Русская риторика

Введение

Повышение речевой эрудиции — один из основных путей формирования хорошего лектора. Им невозможно стать, не овладев основами риторики науки об убедительной и оптимальной речи. Всякая наука имеет свою историю, без знания которой бесполезно рассчитывать на успех, тем более в таком сложном деле как ораторское и искусство.

До недавнего времени нам были более или менее известны труды античных риторов основоположников теории красноречия — Аристотеля, Цицерона, Квинтилиана.

Важность изучения риторики становиться в наши дни все более очевидной. Старинная наука возрождается, растет всеобщий интерес к ней, все хотят знать, как научиться ораторскому мастерству, умению говорить публично. По-другому, кажется сейчас, и быть не могло: все эпохи социальных обновлений всегда влекут за собой преобразования в теории риторики, поскольку новая общественно речевая практика требует обобщения, научных размышлений и ждет рекомендаций от ученых.
[sms]
Из истории русской риторики

Если рассматривать историю русской риторики, то эта связь революционно общественных преобразований с теориями публичного красноречия можно увидеть на всех этапах нашей государственной истории. После сложного для Руси Сметного времени, эпохи междуцарствования в начале 17 века, избрания нового царя (Михаила Федоровича Романова в 1613 году) и возвращения к мирной жизни естественным было требование развивать словесные науки. В 1616 году в Троицкий монастырь посылается грамота с побуждением к поиску монахов, которые "грамматику и риторию умеют", и, видимо, именно в это время создается первая русская риторика.

Эпоха петровских преобразований вызывает к жизни серию блестящих руководств по ораторскому искусству наиболее популярные из которых: "О силе риторичей" Софрония Лихуда, основателя и преподавателя Славяно-греко-латинской академии в 1698 году, "Риторика" Михаила Усачева (конец 17 века), "Наука проповедей" Андрея Белобоцкого начала 18 века и др.

Эти учебники риторики переписывались и сохранились сейчас в наших архивах во множестве списках, являясь образцами школьного преподавания риторики. К сожалению, они до сих пор не изданы и мало изучены.

Кроме риторик на русском языке, которые расходились в большом количестве списков, существовали также латинские риторики, поскольку традиционным языком преподавания наук был латинский. Каждый учитель риторики в духовной академии должен был знать свой курс, рукописью которого могли бы пользоваться ученики, поэтому отделы рукописей в Москве, Киеве, Ленинграде хранят множество рукописных учебников. Ученики же тренировались в составлении поздравительных речей (ораций), писали проповеди. Вот, например, какие темы предлагались ученикам в Славяно-греко-латинской академии: "О принятии учения", "В похвалу философии", "О добродетели", "О разуме и чувствах" и т. д.

До Ломоносова все учебники и материалы по риторике были рукописными, и его "Краткое руководство к красноречию" 1747 года стала и первым печатным учебником, и первым фундаментальным научным трудом, переработавшим предшествующие сочинения и предложившим стиль риторических описаний в России не только 18 веку, но векам последующим.

Временем расцвета русской риторики следует считать 1 половину 19 века, особенно период после войны 1812 года, когда подъем общественных и патриотических настроений побуждал к развитию словесных наук и, прежде всего, риторики, которая как описывала общие правила создания сочинений (общая риторика), так и представляла правила отдельных видов и родов словесности (частная риторика).

Вторую половину 19 века можно назвать временем постепенного упадка риторики как науки о прозе (деловой, научной, ораторской). Русская филологическая мысль все больше поворачивалась в сторону изучения художественной литературы и поэтических форм речи. Эволюция курсов теории словесности, начиная с 1850 до 1917 года, заключается в постепенном изгнании из школы всего связанного с прозаически деловыми, научными, ораторскими видами речи и в обращении к поэтическим и эстетическим видам речи, когда при изучении языку и литературе используются только художественные тексты. К 20 годам нашего столетия этот процесс завершился вполне, и даже несмотря на революционное переустройство общества, в школе по-прежнему проходили язык "литературных героев" и "узнавали жизнь в романе".

Плоды такого образования мы пожинаем доселе, когда видим, что наши школьники (а вследствие этого и взрослые) слабо подготовлены в бытовой речи, не знают правил речевого этикета, не владеют правилами документации, основами ораторского искусства, не могут выступить на собрании и т. д.

Между тем на каждом уроке они занимаются "рассказом", "диалогом", "убеждением" учителя в своих знаниях, зато их сразу пытаются обучать толковать об образах, идеях, эстетике художественного произведения, на воображаемом материале научить говорить о предметах серьезных и жизненно необходимых.

Между тем именно в послеоктябрьский период ясно наблюдаются попытки возродить риторику, как учение о прозе, теорию ораторского искусства. И это закономерно. Социальные изменения рождают новые формы речи. Так, Октябрьская революция увеличила объем совещательной речи (классический термин риторики для обозначения дискуссионной речи в собрании, на форуме с целью решения государственных вопросов). С развитием средств массовой информации и пропаганды потребовалось дать конкретные рекомендации к введению речи в этих сферах общения. Это и было понятно многим филологам, разработавшим проблемы речи, публичного выступления.

Сравним: что характерно для времен так называемого общественного застоя? Прежде всего, отсутствие подлинной публичной речи и интереса к ее разработке. Она оказывается как бы и не нужна, и общество продолжает пользоваться теми выработанными в эпохи "подъема" рекомендациями, которые зафиксированы в наиболее авторитетных учебниках риторики, нормализующих прозаическую речь. Правда, многие положительные идеи прошлого, воспринятые догматически, могут не только не реализоваться, но и прямо искажаться. Сказанное только общая схема, а жизнь куда богаче всяких схем. Но не ее ли реализацией является тот факт, что весь длительный период царствования "тишайшего царя Алексея Михайловича" на Руси пользуются "Риторикой" 1620 года? Что после петровского расцвета русских рукописных риторик (1690 – 1710 гг.) наступает период подражания стилю речи, созданному этими руководствами? После "Риторики" М. В. Ломоносова период если не риторического застоя, то риторического равновесия (вся 2 половина 18 века).

Наконец, приходится констатировать, что активизация сталинских репрессий в 30-е годы не могла не повлечь за собой свертывание общественно-публичных форм речи и, как следствие этого, отсутствие разработок риторической речи. Хотя в 1930 году профессор, впоследствии академик Виноградов писал о необходимости изучения принципов построения, на которых основано языковое внушение, убеждение слушателя (как бы в соответствии с "общей риторикой" начала 19 века).

В настоящее время приходится констатировать факт о нашей отсталости в развитии риторики по сравнению с другими цивилизованными странами, например, США, Японией, Францией, где разработка проблем речевого убеждения, словесной культуры, "языкового существования", нормализации прозаической речи оказалась прямо связанной с дальнейшим общественным и экономическим прогрессом. Очевиден сейчас и большой интерес к вопросам риторики и ораторского мастерства, о чем говорит не только рост числа публикаций, но и последовательно ведущиеся в наиболее крупных научных организациях разработки по проблемам риторического мастерства и культуры речи (отдел культуры речи в Институте русского языка под руководством профессора Ширяева, кафедра общего языкознания МГУ им. Ломоносова, группа ученых под руководством профессора Рождественского, комиссия по лекторскому мастерству Всероссийского общества "Знание" и др.). Добавим сюда регулярно проводимые конференции, занятия по риторике с руководителями предприятий и министерств с лекторами-пропагандистами в областных организациях общества "Знание", курса риторики МГУ, МГИМО, МВТУ и т. д. Наконец, возросший интерес средств массовой информации к проблемам риторики, языкового мастерства, нормализации речи. Картина разворачивающейся работы, как кажется, будет достаточно внушительной.

И тем не менее мы находимся только в начале пути, ведущего к возрождению риторической традиции и построению новой российской риторики. Об этом говорит хотя бы отсутствие фундаментальных исследований по истории русской риторики. Естественно, чтобы не "изобретать велосипед", мы должны внимательно проработать то, что сделано нашими предшественниками, которые поражают нас не только богатством мыслей, великолепием и своеобразием стиля. Мы чувствуем с ними кровную историческую связь, даже не зная их, можно не сомневаться в том, что в нас заложен этот риторический "ген", а незнание своего родства было бы постыдным.

Риторика на Руси до 17 века

Слово "риторика" ассоциируется с понятиями "многоречивость", "пустословие", "краснобайство", попытками при помощи красивой речи увести аудиторию от правильного освещения действительности. В то же время у каждого ученого, педагога, пропагандиста, просто учителя не может быть затаенной симпатии к словам "риторика", "красноречие". Ведь именно средствами хорошей и правильной речи люди добиваются успеха, вовремя найденным и умело сказанным словом разрешаются жизненные проблемы и противоречия, начинаются и сопровождаются все хорошие дела.

Значит, чтобы не быть битым, чтобы не попасть в беду, требуется владение речевым искусством как орудием защиты и достижения определенных интересов.

Античные риторы (античное знание было не только основой средневекового знания в Древней Руси, но продолжает оставаться историческим фундаментом для современной науки) ясно понимали эту двойственную природу речи. Уже Платон доказывал, что риторику как искусство речи часто используют в ложных целях, когда риторы "вместо истины больше предпочитают правдоподобное... силою своего слова они заставляют малое казаться большим, большое малым... по любому поводу у них наготове то сжатые, то беспредельно пространные речи". Но это не только не должно останавливать, а наоборот побуждать к занятиям риторикой:


чтобы уметь опровергнуть, если кто-либо пользуется доказательствами несогласно с истиной;

поскольку с помощью одной и той же особенности мы познаем истину и подобие истины, необходимо учиться тому, чтобы речь служила истине, благу и справедливости.
Едва ли кто из современных ораторов отказался ты от того, чтобы иметь "наготове то сжатые, то беспредельно пространные речи.

Представление о риторике на Руси имеют, конечно, историческим источником греко-латино-византийскую культуру. И дело не просто в ссылке на конкретных авторов, но в том, что сущность предмета риторики как научной и педагогической дисциплины перешла в средневековые руководства от античных философов, риторов и педагогов.

Сведения о риторике на Руси до 17 века очень скудны, по крайней мере, нет данных о наличии учебников по риторике. Там не менее можно говорить о существовании практической риторики как искусства владения убеждающим и действенным словом. Эту практическую риторику приходится реконструировать исходя из анализа тех сочинений, которые дошли до нас как наиболее авторитетные. Через анализ ораторики Древней Руси можно увидеть богатство приемов, которыми пользовались говорящие. Многие сочинения, касающиеся практического бытового поведения, относятся к правилам речи и показывают общую стилистику общения и стиль обращения со словом, характерные для наших предков.

Впрочем, отсутствие учебников риторики еще не говорит о незнании самой науки скорее напротив, начиная с 11 века встречаются слова ритор, ритория, ветий (оратор), ветийство, глаголание, и это показывает, что вопросы правил построения речи и обучения ритории не могли не ставиться, что существовал определенный стиль преклонения перед могуществом и силой слова. Стиль этот во многом связан с проникновением на Русь христианства и его книжной культуры.

Риторические знания входили на Русь вместе с сочинениями христианско-византийской учености. Риторика в Древней Руси рассматривалась как высшая наука, приезжие ученые греки восхвалялись не только за знания грамматического, но и риторического художества. Ораторская практика в Древней Руси показывает прекрасную риторическую подготовку, сведения о которой пока крайне скудны. Один из способов сбора этих сведения реконструкция риторико-педагогичекской теории обучения речи из риторической практики произнесения речей и писания сочинений. Так, "Слово в новую неделю после пасхи" К. Туровского построена по строгим законам красноречия, которые выводятся из анализа произведения. Прежде всего, весь материал "Слова" построен на сквозном сравнении радующейся "церкви Христовой" с окружающей природой, которая пробуждается весной подобно миру, обновленному и преображенному Христом.

Современному исследователю и читателю может показаться чрезмерно сложной метафорика и нагромождение словесных фигур, но с восприятием такого плетения слов хочется, чтобы современный читатель осознал те функции, которые предлагались учителю и ученику, те правила жизненного поведения, которым должно было следовать в соответствии с христианско-этической нормой жизни.

Правила бытового поведения фиксируются и записываются в различных пословицах и поговорках, изречениях и афоризмах, знакомясь с которыми человек формирует образ своей речи. Чтобы ответить на вопрос: "Каков же был образ речи древнерусского человека?" пришлось бы, видимо, обращаться ко множеству сочинений, поэтому мы ограничим нашу задачу показом фрагмента решения этой проблемы и реконструкции правил речевого поведения и отношения к слову.

Сборники под названием "Пчела" содержали множество изречений о житейской мудрости и добродетели. Почти половина из них могла бы быть отнесена к правилам практической риторики, т. е. нормам речевого поведения, записанным в наставлениях античных и христианских писателей. Например, из кратких афоризмов, рассказов и наставлений выводятся следующие правила: предпочтение говорения слушанию ("Апостол рече: будь всяк человек скор на послушание, а ленив на глодание..."); совершенство человека связано с уместностью и правильностью его речевых поступков ("И ели кто словом не согрешает, то свершен есть"); правильный выбор аудитории или собеседника, запрет на ведение диалога с глупыми людьми ("Саломон рече: во уши безумного ничего же не глаголи, егда похулит твои мудрые словеса"); осторожность в обращении со словом, слово должно соответствовать делу дело должно быть сопровождаемо скромными словами, слово должно быть правильно; запрет на праздные и пустые слова; учить должно не столько словом, сколько личностью учителя и примером "доброго жития", соответствием мудрых слов хорошим делам ("Уча учи нравам, а не словом; кто словом мудр, а дела его несовершенны, тот хром есть..."); человек выявляется и просвещается его речью ("Фотий: Слово подобно зерцалу, как тем образ телесный и личный является, такоже и беседою душевный образ выражается..."); речь может содержать опасность для человека, поэтому надо правильно осуществлять выбор собеседника ("Менандр: Уши свои не ко всем преклоняй словам, ибо злое слово злому делу наставник есть..."); но слово же может быть благом при правильном обращении с ним ("Слово как благим житьем одевает душу образом... Ласточки тишину проповедуют весеннюю, а мудрые слова беспечалие"). Именно словом человек отличен от прочих животных ("То его знаменье, то же его град, то же его сила, то же оружье, то же и стена...").

Любопытно, что очень многие рассуждения христианских писателей, переведенные на древнерусский язык, рекомендовали определенный образ оратора, тип речевого поведения, общения с аудиторией (собеседниками). Конечно, за такой риторикой стоит определенная философия, в частности, философия "смиренномудрия", которой, как известно, придерживался Андрей Рублев. Вот каковы рекомендации (их вполне можно назвать риторическими) Василия Великого к достижению "смиренномудрия": "Да не будет у тебя софистических прикрас о слове... речей горделивых и решительных, но во всем отсекай величавость. Будь добр с другом, кроток со слугою, непамятозлобив на дерзких, человеколюбив к смиренным, утешай злощастных, посещай болезнующих, совершенно никого не презирай, приветствуй с приятностью, отвечай со светлым лицом, ко всем будь благосклонен, доступен, не пускайся в похвалу самому себе, не вынуждай и других говорить о тебе, прикрывай, сколько можно, свои преимущества, а в грехах сам себя обвиняй и не жди обличения от других. Не будь тяжел в выговорах, обличай не скоро и не со страстным движением, ибо это признак высокомерия; не осуждай за маловажное, как будто сам ты строгий праведник..."

Это, как сказали бы мы сегодня, программа речевого поведения и одновременно речевого воспитания, ибо рекомендуемые действия имеют отношение или к речи, или к созданию образа говорящего, поскольку называют качества человека, такие как доброта, краткость, не памятозлобивость, человеколюбие, предполагающие определенный тип речи.

Правила речевого поведения в быту также регламентировались: можно не сомневаться в их похожести на современные советы в научно-популярных книгах о вежливости, правилах этикета и т. д. Вот каковы советы женам относительно их поведения: в гости приходить и к себе звать, общаться с кем велит муж; беседовать о рукоделии и домашнем строении (как порядок навести и какое рукоделие как делать). "Или у себя во дворе, у какой гостьи, услышав добрую пословице: как добрые жены живут, и как порядок наводят, и как дома свои устраивают, и как детей и слуг учат, и как мужей своих слушают, и как с ними советуются, и как повинуются им во всем всему тому прилежно внимать; а чего хорошего не знают, об этом спрашивать вежливо. С такими то добрыми женами пригоже сходиться: не ради еды и пития, а для доброй ради беседы и для науки; да внимать впрок себе, а не пересмеиваться и ни о ком не переговаривать; а спросят, о чем, про кого и когда и начнут ум испытывать, то отвечать: "не ведаю я ничего того, и не слыхала, и не знаю; и сама о ненадобном не спрашиваю, ни о княжнах, ни о боярынях, ни о соседях не пересужаю".

Какой риторический урок можно вывести из "Домостроя"? В нем записана норма бытовой риторики, речевого этикета Древней Руси. Как ни далеко шагнула мировая и отечественная цивилизация, но изначальные формы общения в семье и в быту сохранились и приходится сказать, что именно подобных правил и рекомендаций подчас не хватает современному человеку. Кстати, письма на радио в ответ на передачи о риторике показывают, что современный речедеятель подчас ждет той же регламентации, тех же советов.

Показанные правила обращения с речью явились фактически общей и частной риторикой Древней Руси (общей, когда мы говорим о правилах, относящихся ко всем видам речи, и частной когда исследуем правила отдельных видов словесности: ораторской, ученой, церковной, бытовой и т. д. прозы).

Заключение

Надо честно признать, что история отечественной риторики только начинает нам открываться. Попробуем же хотя бы перечислить возможные направления исследований, рукописные и печатные учебники, которые, хотелось бы, чтобы опубликовали.

Конечно, 17 век не исчерпывается описанной в этой работе первой русской "Риторикой". Мы почти не затронули преподавание риторики в Киевской духовной академии, в украинских и белорусских братских школах. Между тем известно огромное количество латинских учебников риторики, по которым учились здесь в 17 – 18 веках.

К сожалению, до нас дошло мало работ петровского времени. Но некоторые из них дошли: старообрядческая "Риторика", "Риторика" Михаила Усачева, "О силе риторичестей" Софрония Лихуда, "Книга всекрасного златословия" Козьмы Афоноиверского, "Наука проповедей" и "Книга сия философская" Андрея Белобоцкого и другие.

Огромный интерес представляет анализ "методики" риторического обучения в духовных академиях и старообрядческих общинах в наших отделах рукописей хранится множество сборников с риторическими статьями и школьными, приветственными речами.

Ломоносовский период в истории риторики по-настоящему не оценен. Между тем многие идеи М. В. Ломоносова свежи и дают много пищи для размышлений любому человеку, желающему учиться риторике. Несколько замечательных работ конца 18 века (в частности, "Правила высшего красноречия М. М. Сперанского) также ждут своего исследования.

Первая половина 19 века дала невиданный взлет риторической мысли. В выдающихся трудах И. И. Рижского, Я. В. Толмачева, А. Ф. Мерзлякова, Н. Ф. Кошанского, К. П. Зеленетского разрабатываются философские и логические основания риторики, вместе с тем дан анализ конкретной общественной языковой практики своего времени.

Возвращаясь к ленинским нормам жизни, нам важно соотнести опыт нормирования общественной речи и риторической учебы 20-х годов с современными проблемами обучения лекторскому мастерству. Думается, работы А. В. Миртова, В. Гофмана и других теоретиков ораторского искусства, риторико-педагогический опыт Института живого слова давно ждут своего глубокого осмысления, выдержав проверку временем.

Все эти труды требуют внимательного прочтения, переиздания, научного комментирования, изучения всеми, кто хочет (и должен) научиться правильно и убедительно говорить.

Библиографический список


Аннушкин В. И. Первая русская "риторика". — М.: Знание, 1989.

Андреев В. И. Деловая риторика. — М.: Народное образование, 1995.

Дудников А. В. Методичка изучения грамматики. — М.: Просвещение, 1988.

Федоренко Л. П. Принципы обучения русскому языку. — М., 1973.

Федоров А. К. Трудные вопросы русского языка. — М., 1972. [/sms]