Биография. Сyxoвo-Кобылин Александр Васильевич
Сyxoвo-Кобылин (Александр Васильевич) — известный драматург, принадлежащий к тому немногочисленному разряду писателей, которых можно назвать «авторами одного произведения». Эти писатели сразу развертывают все свое дарование, дают произведение, которое обеспечивает им имя в истории литературы и потом либо совершенно замолкают, либо пишут вещи, не идущие ни в какое сравнение с первым проявлением их таланта. Таков из русских писателей Грибоедов, с поразительным контрастом между «Горе от Ума» и позднейшими пьесами. Таков Чаадаев, занявший своим «Философическим Письмом» одно из первых мест в истории русской общественной мысли и затем проживший еще 20 лет в полном обладания блестящего ума, но не написавший более почти ни одной строки. Таков из второстепенных талантов Гирс, возбудивший началом романа «Старая и новая Poccия» очень большие надежды и ничем их не оправдавший.
Таков, наконец, С. Кобылин, автор неувядаемой «Свадьбы Кречинского», созданной пятьдесят лет тому назад, в течение которых даровитый автор не написал ничего кроме двух пьес совершенно второстепенного значения («Дело» и «Смерть Тарелкина»). До известной степени столь редкая в истории истинных талантов непродуктивность С. Кобылина может быть объяснена обстоятельствами личной его жизни; все три его пьесы написаны по случайным мотивам, чуждым чисто литературных побуждений. Сам автор, в предисловии к драме «Дело», говорит о себе, что «класс литераторов также мне чужд, как и остальные четырнадцать», и тут же спешит заявить, что его пьеса не есть, как некогда говорилось, плод досуга, ниже, как ныне делается, поделка литературного ремесла, а есть в полной действительности сущее и из самой реальнейшей жизни с кровью вырванное дело. Эти слова являются отголоском очень тяжелого испытания, которое С. Кобылину пришлось перенести в молодости, когда он, несчастным стечением обстоятельств, был вовлечен в дело об убийстве француженки Диманш.
Корыстолюбие судебных и полицейских властей, почуявших, что тут можно хорошо поживиться, привело к тому, что и сам С. Кобылин, и пятеро его крепостных, у которых пыткой вырвали сознание в мнимом совершении преступления, были накануне каторги. Только огромные связи и еще большие огромные денежные «дачи» освободили молодого помещика и его слуг от незаслуженного наказания. Ужасы лично им вынесенных дореформенных порядков С. Кобылин и старался изобразить во второй из своих пьес — «Деле». Отсюда слишком мрачная окраска пьесы; не лишенная кое-где колоритности и силы, она в общем производит впечатление недостаточно художественного и крайне озлобленного шаржа. Гораздо счастливее связан с печальными испытаниями молодости автора литературный первенец Сухово-Кобылина — «Свадьба Кречинского». Сидя в тюрьме, он от скуки и чтобы немного отвлечься от мрачных мыслей, разработал в драматической форме ходивший в московском обществе рассказ об известном тогда светском шулере, который получил у ростовщика большую сумму под залог фальшивого солитера.
Как бы сами собою создались у С. Кобылина такие яркие фигуры, который сделали ничтожный анекдот основанием одной из самых сценичных пьес русского репертуара. «Свадьба Кречинского» не выдерживает критики если ее рассматривать с точки зрения правдоподобия. Она написана почти по правилам ложно-классического триединства; все совершается в течение одного дня и все концентрируется так, что результаты поступков действующих лиц немедленно обнаруживаются перед зрителем. Но в этих нереальных рамках автор достиг полной правды психологической, дав в замечательно сжатой и сгущенной форма полный душевный очерк своих героев. Таков прежде всего Кречинский, несомненно даровитая натура, которого увлекает не столько корыстолюбие, сколько сама артистичность проделки а также широкие перспективы будущих шулерских подвигов. Не просто мелкий мошенник и Расплюев, «работающий» для того, чтобы «таскать пищу в гнездо», т. е. кормить своих детей. Ни Кречинского, ни Расплюева нельзя назвать типами; это по преимуществу характеры, т. е. лица, мало связанный с условиями быта — что, между прочим, обеспечивает пьесе долгую жизнь.
Чрезвычайный интерес придает Кречинскому и Расплюеву также яркая колоритность их речи; многие словечки пьесы вошли в обиходную речь («была игра», «сорвалось», «это настоящий маг и волшебник», «вы пред ним мальчишка и щенок» и др.). Драматическая сила «Свадьбы Кречинского» особенно ясно выступает при сравнении ее с «Делом» и «Смертью Тарелкина», в которых автор неудачно старался развить некоторые положения и характеры, в основной пьесе только намеченные, но зато с большой яркостью. В результате получился какой-то драматический комментарий, где первое место занимают пояснения, рассуждения и подчеркивания. «Дело», с его мрачным колоритом, в общем гораздо выше «Смерти Тарелкина», где есть претензии на веселость. Постановка на сцене «Дела» долго встречала цензурные препятствия; «Смерть Тарелкина» была допущена к представлению только осенью 1899 г. (под измененным заглавием: «Расплюевские веселые дни» и с переделками), но успеха не имела.
Сухово-Кобылин родился в богатой дворянской семье Московской губ., около 1820 г. В доме отца, ветерана 1812-го года. постоянно бывали молодые профессора московского университета — Надеждин, Погодин, Максимович, Морошкин и др., дававшие уроки его сестре, известной впоследствии писательнице Евгении Тур (гр. Сальяс). В сороковых годах С. Кобылин учился в московском университете и пристрастился к философии, которой усердно занимается по настоящее время; позднее много путешествовал и во время пребывания в Париже свел роковое для него знакомство с Диманш. «Свадьба Кречинского», написанная в начале 50-х годов, возбудила всеобщий восторг при чтении в московских литературных кружках, в 1856 г. была поставлена на сцену в бенефис Шумского и стала одной из самых репертуарных пьес русского театра. Bcе три пьесы трилогии изданы в 1869 г., под заглавием: «Картины прошлого».
С. Вениров.
