Биография. Ницше
Ницше (Фридрих-Вильгельм Nietzsche) — знаменитый немецкий писатель, родился в 1844 г. в прусской пров. Саксонии. отец его был протестантским пастором. В 1869 г. получил кафедру филологии в базельском унив. Во время франко-прусской войны был санитаром; с тех пор у него появились первые признаки мозгового страдания. Он долго жил в Италии, в Сорренто и в Риме, но здоровье его ухудшалось; в 1879 г. он окончательно оставил профессуру и стал жить уединенно в Италии и Швейцарии. Следующие годы, не смотря на тяжкие страдания, были самыми плодотворными в авторской деятельности Н. В 1880 г. душевный недуг окончательно разразился, и с тех пор Н. живет больным, сначала в лечебнице в Иене, потом у своей матери близ Наумбурга. Философская деятельность Н. не представляет стройной системы, исходящей из вполне установленных начал. Н. афористичен по своей манере, а идеи его претерпевали несколько коренных метаморфоз.
Он вышел из метафизики Шопенгауера, потом отверг ее во имя рационализма, и под конец пришел к оригинальному, полумистическому мировоззрению. Во всех этих фазисах философского развития Н. имеет значение не теоретическою стороной своего учения. а своим художественным темпераментом. В первом фазисе развития Н. был горячим вагнерианцем; во втором он сошелся с Полем Рэ и увлекался его естественнонаучными учениями; в третьем фазисе его философия принимает мистический оттенок. Главнейшие труды первого периода: «Quellen des Diogenes Laertius», «Die Geburt der Tragodie aus dem Geiste der Musik» (1872) и «Unzeitgemasse Betrachtungen». В первой из этих работ, филологической по существу, Н. выводить начало искусства из взаимодействия двух противоположных эстетических элементов в природе — дионисовского и аполлоновского. Дионисовским он называет начало оргазма, сказывающееся в восторженных телодвижениях, в сочетании радости и скорби, наслаждения и ужаса, когда уничтожаются обычные пределы бытия и человеческая личность сливается с природой; principium individuationis уничтожено и путь к первоисточникам бытия открыт. Сущность дионисовского начала становится ясной в физиологическом явлении опьянения.
Соответствующее ему искусство — . Противоположность дионисовскому началу составляет стремление к создаванию форм; Н. усматривает его в Аполлоне, боге созидательных сил. В нем соединяются свобода от всяких необузданных порывов и мудрое спокойствие. Он самое возвышенное воплощение priucipii individuationis, т. е. сохранения пределов личности, меры в эллинском значение слова. Сила этого созидательного стремления проявляется в прекрасном искусственном мире сновидений. Ему соответствует пластическое художество. Из сочетания этих двух элементов вышла аттическая трагедия, а из ее — все позднейшее искусство; первоначальный хор — дионисовский элемент ее, создавший из себя, в силу аполлоновского стремления, самую драму, т. е. как бы искусственный мир видений. Диалог — аполлоновский элемент трагедии. Говорящие на сцене герои — аполлоновские образы, в кoторых объективируется Дионис, первоначальный трагический герой; они только маски, скрывающие вечно присущее божество. Это понимание двух элементов искусства Н. вывел из глубины своего собственного существа; оно же объясняет постоянный перемены его философских идей. Эти идеи по его собственным словам — маски, аполлоновcкие образы, за которыми скрывается его дионисовское "я". Стихийное, дионисовское начало Н. ставить выше всего, также как и вышедшее из него искусство, т. е. главным образом. музыку. Культуру аполлоновского, рассудочного характера Н. производит от. Сократа, «основателя диалектики и теоретичности», мнящей себя способной дойти путем разума до первооснов бытия.
Кант нарушил, этот оптимизм и проповедывал «философию воздержания». Критикой разума он открыл путь для возрождения философии в Шопенгауере, который показал доступ к непознаваемому в интуитивном, т. е. дионисовском элементе души. Из 4-х отдельных брошюр, составляющих «Unzeitgemasse Betrachtungen» самая значительная — «Vom Nutzen und Nachtheil der Historie fur das Leben». «Историей» Н. называет всю совокупность знаний, всю духовную жизнь в противоположность инстинктивной — знание прошедшего, как противоположность живой силе настоящего и совершающегося. Н. ставит вопрос, «как подчинить историю жизни» и решает, что только «посколько история служит жизни, должны и мы служить истории». История полезна лишь до тех пор; пока, увеличивая знания, она не делает души пассивною воспринимательницей прошлого, лишенною созидательного, пластического элемента. «Неисторическое», т. е. непосредственное творческое начало должно оставаться сильным; только сочетая историческое с неисторическим человек становится великим: обладая великим наследием прошлого он в тоже время не подчинен ему. Н. возводить в идеал людей, унаследовавших гений прошедшего, способных из настоящего объяснить минувшее и тем самым определить самое отдаленное будущее.
Он называет их «людьми несвоевременными» (Unzeitgemasse), т. е. не подходящими к данному времени. Двум представителям этого идеала посвящены две другие статьи: «Unzeitg. Betrachltungen» — «Schopenhauer als Erzieher» и «Richard Wagner in Bayreuth». В них Н. развивает свое учение о гении; культ гениальности является у него проявлением метафизического в физическом существовании. Преклонение пред гениальностью Вагнера закончилось у Н. разрушением культа; в стремлении вечно развенчивать достигнутые идеалы, он порвал с Вагнером и путем долгих колебаний и внутренних жертв перешел к позитивизму. К этому второму периоду относится: «Menschliches, Allzumenschliches» (1876 — 77) — сборник афоризмов, написанных к годовщине смерти Вольтера. Здесь, под влиянием английских позитивистов, а также своего приятеля, немецкого позитивиста Рэ, Н. занялся вопросом об основах альтруистических чувств и решил его в духи утилитаризма. Свое прежнее этическое понимание он теперь опровергал, анализируя происхождение этических побуждений и превращаясь из метафизика в психолога и историка. Все афоризмы сборника сводятся к обнажению «полной человечности» (Allzumenschlichkeit) того, что считалось святым, вечным и сверхчеловеческим. Презираемый прежде Сократ, представитель разумности. кажется ему теперь истинным созидателем культуры.
Он отрицает чудо гениальности, вооружается против Вагнера и, в общем подчиняет инстинкт разуму. Три других сочинения этого периода: «Der Wanderer u. sein Schatten», «Morgenrothe» и «Frohliche Wissenschaft» чужды преувеличенного интеллектуализма предыдущего труда. Продолжая подчинять аффекты разуму, Н. больше настаивает на силе чувства, заставляющего подчиняться будничной и некрасивой истине только потому, что она истина. Позитивная философия имела для Н. значение тем, что она давала ему метод познавания, нужный ему для постоянных переходов настроений и не сковывала его подобно метафизике. Поэтому так бодро звучат его слова в «Frohe Wissenchaft». В то время он уже подготовлял свою «философию будущего» и отдалялся от содержания позитивных учений. Последний период в творчестве Н. обнимает пять сочинений: «Also sprach Zarathustra», «Jenseits von Gut und Bose», «Zur Genealogie der Moral». «Der Fall Wagner» и «Gotzen-Dammerung». Здесь Н. признает всякое знание и мышление условным и возвращается к первоначальному возвеличению аффектов и стихийной силы личности. В «Jenseits von gui u. Bose» он доказывает ложность понятий о добре и зле, правде и неправде и считаете важным все то, что поднимает жизненность, чем производятся аффекты, без отношения к их нравственной оценке: fiat vita, pereat veritas. Он высоко ставить «силу лжи», т. е. стремление к выдуманному, и выводит отсюда значение искусства и метафизики.
Область познания переносится им в мир аффектов и внушений воли. Он превозносит мир намеренного обмана и говорит, что близкий нашей душе мир должен быть нами же создан. Идеалом его является сверхжизненный образ отдельного человека, могучая воля которого — единственный критерий добра и зла. В этике и эстетике Н. Бог, человек и мир сливаются в одно общее сверхчеловеческое существо. Этика Н. основана на его понимании упадка, который создается вмешательством разума, ограничивающего стихийные инстинкты. Этот упадок начался для человечества вместе с культурой, сделав из человека больное существо, стремящееся к отрицанию самого себя. Оправдание упадка, тождественного с жизнью человечества во все времена, заключается в том, что человек — только переходная ступень к чему-то более совершенному. Цель человечества — преодолеть себя во имя более высокого идеала; чтобы достигнуть этого, нужно развивать свои человеческие страсти до апогея и в них пережить самого себя. «Сверхчеловек» (Uebermensch), для которого человек уготовляет путь самоотречением, является созданием самого человека. Стремление к красоте «сверхчеловека» заменяет прежнее стремление к добру в жизни; невозможность достижения этого мистического идеала лежит в основе контрастов, составляющих трагическую красоту души.
Религиозное учение Н. тесно связано с учением его об «упадке». Когда естественно-человеческое доведено до апогея, тогда пробуждается жажда божественного; чем гуще тени на человеческом, тем ярче сияет божественное — и человек сам создает божество, как противоположность человеческому. Учение Н. носит лирический характер. Он объективирует различные состояния своей души, враждебной всем установленным категориям разума и всем нравственным традициям, и в блестящих образах и афоризмах заостряет свои отрицания и утверждения. Не будучи теоретиком в философии, а скорее сильным художником мысли, Н. создал миросозерцание, соответствующее некоторым сторонам современного искусства; в его учении получили яркое выражение индивидуализм, эстетизм, жажда личной свободы. Полное собрание соч. Н. издано его приверженцами в Лейпциге. Крупных монографий о Н. не имеется. См. в «Вопросах философии и психологии» (1892 — 1893) статьи В. П. Преображенского, Н. Я. Грота, Л. М. Лопатина, П. Е. Астафьева (статья Грота вышла отд. брошюрой). В «Северном Вестнике» (1896 г.) напечатан интересный этюд близко знавшей Н. немецкой писательницы Лу-Андреас-Саломэ.
