Влияние на мою жизнь братьев наших меньших
На окраине улицы, в сторону Дядина, была бойня, куда колхозы сдавали скот. Нас, мальчишек, нанимали пасти скот перед убоем. Мне досталось пасти свиней по балке Дальний лог возле нового моста. Одна свинья стала ходить за мной следом, тереться о ноги. Я стал чесать ей жи¬вот, она хрюкала, тыкалась мордой мне в лицо. Свиньи обычно разбредаются в разные стороны и стадом не ходят. Я загонял отбившихся свиней, сидя на «своей» хрюшке, как на лошади. Она не возражала, повиновалась мне. А моих подпасков свинья к себе не подпускала.
Перед убойным днем я прятал свою любимицу в сарай, приносил ей гостинец-пышку, смотрел в ее благодарные глаза. Так продолжалось два месяца. Но вот я заболел малярией и не смог выйти на работу. В обед прибежал Ленька Панин и кричит: «Жуня, твою Машку повели на убой!». Я, больной, со слезами побежал на бойню, но не успел. Для меня, мальчишки, это была незабываемая трагедия.
В довоенные годы убой свиньи был возможен только с разрешения поссовета с обязательной сдачей шкуры. Сало же без шкуры - это просто свиной жир. Поэтому многие люди по ночам тайно разделывали туши. Дед не считался с моими убеждениями и заставлял помогать резать хрюшек. Кабан весом больше 100 кило с вечера словно почуял беду, вел себя агрессивно. С трудом мы повалили животное. Я держал задние ноги, бабушка всем телом легла на кабана. Но дед недостаточно сильно ударил его ножом, кабан легко сбросил нас и с ножом в горле выбежал на улицу. Мы были в шоке - если кто-нибудь донесет, дед попадет в тюрьму. Кабан с криком побегал по 9-й линии и вернулся во двор. Его умоляющий взгляд был обращен ко мне. Я с испугу вытащил нож, и кабан, конечно, тут же упал и умер. Соседи нас не выдали, но я не прикоснулся к мясу и салу.
Голод весны 1943 года заставил многих промышлять охотой и рыбалкой. Война давала огромные людские потери, но дикая природа не страдала. В Донце хватало рыбы. Снастей не было, зато сколько угодно снарядов и гранат. Ими глушили рыбу. Только я знаю пятерых погибших из-за неудачного обращения с боеприпасами, а сколько осталось без рук и глаз!
Я с карабином пошел по Ковалевой балке охотиться на зайцев за Донцом. Потемнело, снег лежал только в низине. Из кустов выскочил огромный заяц и по косогору бежал к вершине. Я выстрелил, ранил животное. В охотничьем азарте догнал и добил прикладом. Это оказалась котная двумя детенышами зайчиха. Она плакала голосом ребенка. Ее крик перевернул мне душу. До сих пор я не ем даже кроличье мясо, хоть оно и самое диетическое.
Позже, когда я работал учителем, директором школ, старался привить детям любовь к природе. Мы сажали деревья, выращивали овощи и цветы, разводили кроликов, попугаев, рыбок. Забавный случай произошел в Ольгинской школе. В вестибюле, в вольере, жила белка. Стоило мне подойти, как зверек прыгал на сетку и внимательно смотрел мне в лицо. Однажды в школу приехала на семинар группа директоров во главе с инспектором облоно, дамой в огромной шляпе и с большими амбициями. Конечно, я решил показать гостям «дрессированную» белку. Все произошло как обычно: белка прибежала ко мне. Постепенно гости отвлеклись от животного, стояли и разговаривали рядом с вольером. Вдруг слышу странный шум. От увиденного я чуть сквозь землю не провалился. Зверек удобно устроился и... писал прямехонько на шляпу сердитой инспекторши! Позже в облоно этот эпизод рассказывали как анекдот.
Через три года меня перевели директором в Ленинскую школу. Знакомство с новым коллективом, устройство быта — весь этот круговорот закрутил меня на три месяца. И вот я нашел время навестить прежнее место работы. Там мне сообщили грустную весть. После моего отъезда белка перестала есть, вела себя агрессивно и через месяц умерла. У меня, взрослого мужчины, из глаз лились слезы. Я предал живое существо, любившее меня. Ведь животные никогда не изменят своему хозяину.
Закончу повествование историей про кота, которого я приютил на работе по просьбе сотрудников, когда руководил городским музеем. Кота все любили, кормили от пуза. За три года Борька переловил всех мышей. Была у него даже одна-единственная «невеста» - кошка, которую он исправно посещал.
По утрам Борька встречал меня. Часами сидел в моем кабинете. Сопровождал меня на экскурсиях, ревнуя к посетителям. Бежал за мной, когда я ходил в правление казачьего юрта. В конце рабочего дня провожал домой.
Когда я уволился из музея, Борька ушел жить ко мне домой. А ведь известно, что кошки привязываются к дому, а не к хозяину.
Имея такой опыт общения с животными, я не могу понять — зачем в наше время существуют охотничьи общества? Что за варварский вид активного отдыха, связанный с убийством живых существ, процветает в 21 веке? Недавно на Камчатке браконьеры застрелили медведицу и двух медвежат, отделавшись штрафом. Неужели так много у нас животных, чтобы стрелять в них забавы ради? Братья наши меньшие должны жить и радовать нас.
Матвеев Н.А.
