Герой Советского Союза В. Яковлев: прямой наводкой по дотам - война 1941 - 1945
Наш тяжелый корпусный артиллерийский полк прибыл 17 декабря в район Хотинена, к так называемой линии Маннергейма. Двухсуточный тяжелый переход с боем был совершен без сна и отдыха. Мы были сильно утомлены, но не теряли бодрости.
Быстро разобрали лопаты, ломы, кувалды, кирки-мотыги, топоры и принялись за огневых позиций, выворачивая из мерзлой земли камни с такой энергией, что если бы пришел кто-нибудь посторонний и посмотрел, то обязательно сказал бы про нас: во-первых, это высококвалифицированные землекопы и каменщики, а во-вторых, все только что вернулись после длительного отдыха.
Как всегда, у нас быстро была сделана обычная трассировка для орудия и вырыты ровики для расчета. К вечеру выкопали землянки, оборудовали их тремя накатами из бревен, что защищало нас не только от пуль и осколков, но и от вражеских снарядов малого калибра.
В первый день нам мало пришлось пострелять по белофинской артиллерии. Но зато на второй день мы уже по-настоящему показали врагу всю мощь советских тяжелых орудий.
О нашей артиллерийской стрельбе финские пленные из резервистов отзывались так: "В какие бы доты и укрытия мы ни прятались, - не было спасения от вашего огня. Если даже ваши снаряды и не поражали нас своими осколками, то все равно организм человека не выдерживал силы взрывов: из ушей, носа и рта лилась кровь".
Стреляли мы много и довольно метко, неоднократно давая прямые попадания в доты, расположенные в 6 - 7 километрах от наших огневых позиций. Но одного, двух и даже десятка снарядов было недостаточно, чтобы разгромить дот и полностью заставить его замолчать. Поэтому выброшенные нами за несколько дней тысячи килограммов стали не дали желательного эффекта.
И тогда - это было 19 января - командование решило поставить тяжелое орудие на несколько сот метров от дота и прямой наводкой разбить его.
Об этом узнали мы, расчет первого орудия 5-й батареи.
Кто поедет выполнять эту задачу - неизвестно. Приказа никому еще пока нет. В первую же свободную минуту мы собрались в землянку обсудить этот вопрос. Решение у всех одно: немедленно составить рапорт и просить командование части, чтобы эту почетную и ответственную боевую задачу доверили нам, расчету первого орудия 5-й батареи. Опасались лишь одного: не доверят нам эту задачу, поскольку все мы из приписников, а в части было много орудийных расчетов целиком из кадрового состава. Но мы успокаивали друг друга: ведь хотя мы и "приписники", но наше орудие по быстроте и точности стрельбы считается передовым в полку.
Рапорт тотчас же был составлен и подписан всеми номерами орудийного расчета. В рапорте мы поклялись, что доверие командования, доверие народа и любимого Сталина оправдаем с честью и выполним задачу только отлично.
Когда принесли рапорт в штаб части, то оказалось, что туда уже поступило двенадцать таких рапортов. Расчеты других орудий раньше нас узнали о предстоящей опасной задаче. Я не суеверный, но подумал - наш рапорт по счету тринадцатый. Чортова дюжина! Вот нам и не повезло.
Огорченный, я обратился к комиссару части орденоносцу тов. Мартынову.
- Товарищ батальонный комиссар, мы поздно узнали и поэтому опоздали. Идти сейчас к бойцам с отказом - это лучше не ходить.
Он мне говорит:
- Не волнуйтесь, поедете вы, - так и передайте бойцам. Окончательный ответ - завтра.
- Есть так передать!
А сам думаю: комиссар, наверно, всем так говорит.
С нетерпением ждали завтрашнего дня. Комиссар свое слово сдержал в точности. Нашему орудию - первому - было доверено прямой наводкой громить белофинские логовища - доты. Все мы чувствовали себя именинниками. Днем еще раз проверили орудие, все до винтика, пришили к гимнастеркам свежие воротнички, чисто выбрились. С наступлением темноты отправились на намеченную огневую позицию, чтобы под прикрытием ночи оборудовать ее, до рассвета подвезти на тракторе орудие и с рассветом взяться за выполнение боевой задачи.
