Готовится серьезная операция - война 1941 - 1945
«Что-то случилось, - тревожно подумал Набоков, - не заболел ли?» Он вспомнил недавние учения, двадцатикилометровый марш, который прошел Гриша с одной из групп слушателей. Как-то не вязался вполне здоровый вид полковника со словом «болезнь». Да и вчера они виделись. Бояринов был в отличной форме.
Набоков облегченно вздохнул, лишь когда увидел в кабинете начальника кафедры свет. Он поднялся на свой этаж, в преподавательскую. Дверь бояриновского кабинета приоткрыта, и в проеме Григорий Иванович. В гражданке: на нем водолазка, поверх нее джемпер.
Увидев Набокова, улыбнулся приветливо, кивнул: заходи...
- Что случилось, Григорий Иванович?
- Ничего не случилось, Толя. Изменилась обстановка. Мне надо ехать туда.
Набоков вопросительно смотрел, он все равно мало что понимал.
- Готовится серьезная операция. Я был вчера у начальника управления.
Он оторвал взгляд от разложенных на столе бумаг и виновато пожал плечами:
- Боюсь, как бы там ребят зря не положили. А я все-таки кое-что в этом петрю, верно, Анатолий Алексеевич?
Что мог ответить Набоков: верно. Только знать бы - какая операция. Спрашивать не принято, раз не говорит. А может, и сам не знает.
- Мы с тобой, как в учебниках писали: «Налет - это внезапное, согласованное нападение на неподвижный объект противника с целью... и тэ-дэ и тэ-пэ...» Так? - А те, кто поехал готовить налет, они знают, с чем его есть надо?
Набоков развел руками: наверное, знают... Бояринов лишь горько усмехнулся:
- Дай Бог, Толя! Дай Бог...
Что имел в виду Григорий Иванович, теперь можно только гадать. Мало ли он доверял тем, кто улетел готовить операцию, не был уверен в их опыте, профессиональных знаниях или просто опасался за своих воспитанников? Ему, конечно же, стали известны подробности не состоявшегося из-за слабой подготовки штурма и он посчитал своим долгом на этот раз оказаться там. Ведь за спиной Бояринова был не только опыт сотрудника КГБ, но опыт партизанской и диверсионной работы. Прежде чем писать свою диссертацию о тактике действий партизанских формирований, Гриша Бояринов, изучал ее на практике. Был ранен. Награжден орденом Боевого Красного Знамени.
Теперь, два десятка лет спустя, нет-нет да и возникнет спор в кругу людей, знавших Григория Ивановича, - а могли он не поехать? Все-таки ему к тому времени было уже немало годков- пятьдесят семь, мог бы и не ходить под пули. Все, кто поднимался с ним в атаку на штурм дворца Амина, по возрасту приходились ему в сыновья, а кое-кто и во внуки годился.
Нет, он не мог не пойти. И не только потому, что так хотело начальство - только так и мог поступить фронтовик, педагог, полковник КГБ Григорий Бояринов.
Помните, как плакал у него в кабинете отстраненный от поездки в Афганистан офицер? Из сегодняшних будней нам странными могут показаться слезы. Но так было. Считалось позором, когда сотрудника КГБ отстраняли от выполнения спецзадания.
Мог ли Бояринов отстранить себя сам? Смешно даже подумать.
Бояринов уехал, а преподаватели его кафедры - Набоков, Васюков, Болотов - остались, стояли, курили. Набоков и Болотов иногда перебрасывались словом-другим, а Васюков угрюмо молчал. Потом взглянул на них, щурясь от дыма.
- Что-то не понравился мне сегодня Гриша.
Набоков поймал себя на мысли, что согласен с Васюковым. Какая-то тень лежала на лице Бояринова. Мог ли он знать тогда, что это тень смерти...
