Юные годы Глинки

Окончив пансион, Глинка по образу жизни мало отличался от своих сверстников. Отцу хотелось, чтобы он поступил на службу в иностранную коллегию - этот род деятельности был и вовсе необременителен, и вводил молодого человека в избранное петербургское общество. Подчиняясь воле отца, Глинка начал изучать дипломатический французский язык. Поступил он, однако, не в иностранную коллегию, а в Главное управление путей сообщения на должность помощника секретаря. Летом 1823 года, еще до зачисления на службу, Глинка совершил поездку на Кавказ, по совету докторов, рекомендовавших ему для укрепления здоровья целебные кавказские воды.

Пятигорск и Кисловодск в то время совсем не походили на современные благоустроенные курорты. Это были маленькие городки, дома которых не могли вместить всех приехавших лечиться, и потому многим приходилось довольствоваться войлочной палаткой. Больные (и Глинка в том числе) принимали лечебные ванны прямо в естественном водоеме, где била струя горячей воды. Это примитивное лечение не только не принесло пользы Глинке, но даже повредило. Зато впечатлений от поездки он получил множество. Он видел величественную природу Кавказа, горы, покрытые густыми зарослями кустарника и дикого винограда, наблюдал жизнь кавказских аулов, побывал на народных праздниках с традиционной джигитовкой - состязанием всадников, играми и плясками под музыку, совсем непохожую на все слышанное им ранее.

Эти впечатления глубоко запали в память и много лет спустя нашла отражение в творчестве Глинки. Официальное положение Глинки - чиновника Главного управления путей сообщения ничего общего с музыкой не имело. Но существовала и другая сторона его жизни, о значении которой тогда не догадывался никто из родных и друзей Глинки. Это было все, связанное с музыкой. Везде, где только было можно: на музыкальных вечерах в знакомых домах, в театральных и концертных залах, в Новоспасском и Шмакове в любимых занятиях с дядюшкиным оркестром, накапливал Глинка музыкальные знания, и затем применял их в своих первых композиторских опытах.

Глинка охотно принимал участие в светских музыкальных вечерах, играл на фортепьяно и пел, исправно посещал балы, как все молодые люди его возраста. Его музыкальный вкус становился строже и взыскательнее, высшим наслаждением для него было исполнение классической музыки: Бетховена, Моцарта, Керубини, Мегюля. Он почти ежедневно ходил к своему бывшему учителю - Майеру, играть вместе с ним сочинения своих любимых композиторов. Майер видел теперь в Глинке не ученика, а собрата по искусству и уроки заменились совместным музицированием и беседами о музыке.

Чем дальше, тем больше овладевала им неистовая страсть к творчеству, казавшаяся странной и даже пагубной многим его знакомым. Глинка сочинял пьесы для фортепьяно и романсы; он строго оценивал свои первые опыты, стремясь достичь той же стройности и законченности, какие восхищали его в классических произведениях музыкального искусства. Вкус Глинки в эти годы созрел раньше, чем его композиторское мастерство и лишь одно произведение из числа первых опытов он сам отметил как творческую удачу. Это была элегия на слова Евгения Баратынского "Не искушай меня без нужды". В те годы поэты часто обращались к теме разочарованности жизнью, а музыканты охотно перекладывали такие стихи на музыку. Но романс Глинки был совсем не похож на многочисленные «унылые элегии» того времени.