Рассказ. М. Бажан: дни и ночи над Днепром
С той поры прошло сорок лет, можно сказать, половина моей жизни, но и сейчас многое помнится так отчетливо, словно это было совсем недавно...
...Осень 1943 года. Добытой в тяжелейшем напряжении, нре-славной и решительной победой окончилась титаническая битва на курских и орловских полях. Воины-освободители вступили на землю испепеленной, окровавленной, еще дымящейся и стонущей, но уже осиянной солнцем грядущей победы Украины. Первые освобожденные ее города - Рубежное, Меловое, Старобельск...
Наконец Харьков, долгожданный Харьков! С каждым сообщением с фронта, с каждым словом скупых и таких волнующих сердца приказов Верховного Главнокомандующего, с каждым новым объявлением о салютах над Москвой становилось радостнее на душе. Хотя каждый из нас знал, что впереди еще немало сражений...
В Харьков приехала писательская группа - Юрий Яновский, Павел Антокольский, Александр Копыленко и художник Михаил Дерегус. Я был уже в Харькове. Там жил и работал, там встретил прибывших друзей. Все мы стремились дальше, на фронт, где гремела великая битва. Наступление наших войск катилось по Левобережью неудержимым стальным валом. Вскоре передовым частям стали видны иссеченные пулями и дождями дарницкие пески, черно-синие днепровские волны.
Скоро увидят они и заветные холмы Киева. Гитлеровцы, объявив Левобережье «зоной пустыни», с беспощадной последовательностью уничтожая все живое, отступали, надеясь зацепиться за тщательно сооруженные укрепления на высотах за Днепром. Вот уже освобождена и Полтава. Из политуправления пришло разрешение писательской бригаде направиться дальше на Запад, куда передвигался штаб 1-го Украинского фронта.
Упаковав нехитрые пожитки, собрав полученные пайки, мы впятером, возбужденные и воодушевленные, втиснулись в тесноватую железную коробку «виллиса» и, хотя толстяков среди нас не было, буквально влипли друг в друга, теснясь и подскакивая на выбоинах, ямах и воронках искалеченных дорог Полтавщины.
Немного уцелело домиков на окраине когда-то такой уютной, милой Полтавы. Мы остановились на центральной площади и, сняв кепки, долго молча всматривались в расколотые огнем пожара закоптелые стены здания музея. Этот знаменитый дом был когда-то таким родным, таким радостным, спокойным и приветливым, светлым и красочным в той мягкой и плавной градации красок, какая свойственна и миргородским коврам, и решетиловским вышивкам, и опошнянским тарелкам.
Что они наделали! Что они наделали! - едва шевеля затвердевшими от ненависти губами, повторял Яновский. Много повидали мы тогда горя, догоняя штаб фронта. Он стоял в селе Требухове. Некоторые работники политуправления, а с ними и наша писательская группа разместились в соседнем селе - в Гоголеве. Жили в школе. В нескольких километрах от нас гремел фронт.
Начиналась историческая битва за Днепр. К югу от Киева наши воины героическим броском овладели так называемым букринским плацдармом. Это была приднепровская, покрытая рощами и балками местность, где когда-то стоял основанный еще запорожскими казаками Трахтемировский монастырь. Отсюда командование планировало нанести решительный удар.
