Рассказ. Борис Галин: Чехословацкие воины
В лесу под Киевом чехословацкая бригада развернула свое боевое знамя. Осенний ветер пронесся над вершинами вековых сосен, зашуршал тяжелым полотнищем. «Правда победит!» - утверждало знамя. Сурово взывало знамя к воинам бригады, одетым в темно-зеленые куртки: «Оставайтесь верными своим традициям, своей чести и совести, своей далекой отчизне».
От Киева до границ Чехословакии осталось 500 километров. Это отметил на карте Антон Сохор. Ночью перед боем полковник Свобода обходил батальоны. Его открытая седая голова светлела во тьме осенней ночи. Пахло прелой землей, листья шуршали под ногами. Здесь в лесу, на советской земле, изрытой окопами, противотанковыми рвами и глубокими воронками от снарядов и бомб, родилась песня о далекой Праге.
Шум высоких сосен, раскачиваемых ветром, терпкие запахи золотой осени, пение птиц и луч солнца, скользнувший но стволам сосен, напомнили Марешу, поэту и артиллеристу, родные горы. Словно стрелу, пустил он свой стих: «Лети, моя песня, в Хуст, Братиславу и Прагу».
Бой начался на рассвете. Ему предшествовала артиллерийская подготовка невиданной силы. Нитерус, командующий артиллерий бригады, был в эту ночь особенно оживлен и энергичен. Солдаты и офицеры, стоявшие у пушек, были его воспитанниками. Он сам отбирал их, сам учил и приобщал к артиллерийскому искусству. По-рыцарски влюбленный в артиллерию, он вселял в душу солдат горячую любовь к «богу войны».
Огонь усиливался с каждой секундой, заволакивая небо черным дымом. Батареи чехословаков участвовали в этом мощном огневом налете тяжелых гаубиц, легких пушек и минометов. Немцы засекли наблюдательный пункт. Подпоручику Новаку было приказано заставить замолчать немецкую батарею. Подпоручик Новак и ротмистр Бартош мастерски справились с этим заданием.
Соседями чехословаков справа и слева были воины Красной Армии. В это утро яростного штурма один и тот же наступательный порыв жил в душах наших и чехословацких бойцов. Это было великое боевое содружество, движимое одной благородной целью, скрепленное одной ненавистью. Семь километров по 209 фронту прорывали воины чехословацкой бригады. Эти семь километров прорыва мощной оборонительной полосы противника явились серьезным испытанием зрелости и мастерства бригады. В ноябрьских сумерках бригада, имея справа и слева добрых соседей, пробилась к Киеву.
Эти люди - чехи, словаки - добровольно стали на трудный путь борьбы за свободу своей Родины. Любовь к отчизне объединяет их всех в одно сильное и мужественное братство. И седого полковника Свободу, и ротмистра Бражину, который, ведя воинов в атаку, крикнул зычным голосом: Пусть знают, что мы - чехи!
Бражина, как и его командир, поручик Сохор,- ветеран бригады. 7 марта 1943 года в бою под Харьковом Сохор был командиром взвода, а нынешний командир взвода Сергей Петрас- простым солдатом. В боях под Соколовом они проявили себя стойкими и упорными воинами. В боях под Киевом в ноябре этого года они показали свое мастерство в наступлении. Офицеры и солдаты чехословацкой бригады, с которыми мы знакомились, это люди разного темперамента и характера.
Но есть одна черта, свойственная и подпоручику Буршику, пожилому молчаливому командиру роты тяжелых танков, и подпоручику Тесар-жику, юноше в кожаном жилете, с большой копной курчавых волос, и маленькому, приземистому Петрасу, веселому парню из Моравской Остравы. Ненависть к фашизму - вот ведущая черта их характера.
Когда танки Буртика и Тесаржика вместе с автоматчиками Сохора и Петраса вышли на рубеж Дегтяри - Сырецкие казармы, их встретила на безлюдной, охваченной пожаром улице украинская девушка. Она бежала им навстречу в стареньком распахнутом пальто. Темно-голубой выцветший платок сполз ей на плечи, русые волосы растрепались.
- Родные,- сказала она, задыхаясь.- Братцы мои!
Только много часов спустя они узнали ее имя. Ее звали Лида Уваренко. В бригаде высоко чтут имя этой девушки. Когда на одном из перекрестков улиц чехи были остановлены сильным огнем немецких пушек и автоматов, Лида Уваренко повела их обходным путем через дворы и переулки.
Надпоручик Ян ко, начальник штаба танкового батальона, следовал с подвижной группой. Он был в самом пекле боя. Обстановка требовала: если хочешь управлять боем, держать нити его в своих руках,-двигайся вперед, будь ближе к сражающимся. В сером плотном плаще с капюшоном, Янко двигался на танке Тесаржика. Он бросил группу легких танков на левый фланг немцев, а справа их обходили Сохор и его десантники.
Десантников вела украинская.дивчина в стареньком пальто и темно-голубом платке. По сигналу Янко Сохор и Тесаржик ударили с флангов, а танки Буршика обрушились на немцев своей массой и огнем. Улицу за улицей отвоевывали чехословаки. В первых рядах с ними шла девушка из Киева. Ротмистр Бра-жина шел чуть впереди нее, заслоняя девушку своим могучим телом.
Участвуя в общем наступлении наших войск под Киевом и прорвав линию немецкой обороны на семикилометровом участке фронта, чехословацкая бригада шагнула ближе к своей родной земле. Киевская земля с густыми лесами, самый город с его широкими улицами и осенними каштанами с новой силой пробудили в чехословаках вечно живое чувство любви к отчизне. Казалось, стоит взойти на холм, что над Днепром, и оттуда, с Владимирской горки, увидишь далекую, милую сердцу Влтаву!
Высокий стройный Тесаржик, похожий в своем кожаном жилете на рыцаря, рассказывал нам, что, когда он на танке вырвался в район мостов и увидел ночью Днепр в звездах, ему почудилось, что это голубая Влтава шумит в своих берегах, что Киев - это Прага на Влтаве. Каждый из них находил в Киеве и дальше за Киевом, в лесах и полях с зелеными озимями, в черных от грязи дорогах, в посеревших ветряках, в придорожных ветлах и застывших прудах, что-то свое, родное и близкое.
Все было им близко и дорого на Украине: и мягкий говор украинских дедов, и широкие свитки, и расшитые сорочки девушек, и сизо-голубой, дымящийся Днепр, и тихие, грустные песни, что пелись в хате при свете каганца, где на связках соломы в обнимку спали коротким сном братья по оружию - советские и чехословацкие воины. Та великая сила, которая вела их на штурм Киева, повела и дальше на запад по дороге войны, по самой короткой дороге к родной Чехословакии. Девушка, встретившаяся им в Киеве, сроднилась с бригадой.
Глухой ноябрьской ночью Сохор находился на выходе из деревни с резервной группой солдат и танков. Он дремал, сидя на броне танка Тесаржика. Его тридцать автоматчиков и саперы подпоручика Балаша расположились на земле, лежали на броне танков. Ночь выдалась холодная. Ветер набегал порывами и сильно гнал низко бегущие облака. Командир взвода автоматчиков подпоручик Петрас прислал связного. Взвод Петраса проник с фланга на окраину села. Потом пришел, ведя коня в поводу, русский офицер связи из Киевской дивизии. Он предупредил Сохора, что немцы могут броситься в стык наших частей, нужно быть наготове.
Ближе к полуночи, когда темень сгустилась, впереди в поле послышались звуки выстрелов. Немцы накопились в балке, нацеливая удар действительно в стык наших частей. Автоматчики Сохора и танки Тесаржика открыли дружный густой огонь. Сохор решил не отвлекать Петраса, который успешно продвигался вперед. Петрас должен выполнить свою боевую задачу, а Сохор и Тесаржик до конца выполнят свой долг.
Ставка на внезапность была проиграна немцами, но на их стороне оставалось численное преимущество. Их было свыше трех сотен. Сохор шесть раз подымал своих автоматчиков в контратаки. Солдаты ползли по черной взрыхленной земле, внезапно во весь рост вставали перед немцами и с возгласом «За чешско-словенско!» бросались в штыковую атаку. Был ранен ротмистр Бражина, но он пока оставался в строю.
На рассвете ранило Лиду Уваренко. Бражина повел ее в тыл. Сначала они ползли, потом, миновав зону огня, встали и медленно шли, поддерживая друг друга. Сохор и Тесаржик уничтожили до двухсот немцев и отбили все их атаки, не дав врагу просочиться в наш тыл. Мы встретили Сохора и Петраса по дороге в штаб бригады; они возвращались из госпиталя, где лежали Бражина и Лида Уваренко. Они говорят о девушке с теплотой и братской нежностью. Может быть, она напоминает многим из них родных сестер. Они и зовут ее сеструшкой.
Но она была для них больше чем сестра. В этой простой и бесстрашной украинской дивчине как бы воплотилась для них душа народа, который они полюбили крепкой, вечной любовью. Мы стояли вместе с Сохором и Петрасом на крыльце украинской хаты. На западе, во тьме, точно широкие молнии, вспыхивали огни разрывов. Где-то близко от нас солдаты в три голоса ладили песню подпоручика. Слова ее, словно огнивом, высечены из народной души:
Через пепелище, через реки крови идут полки мстителей,- без колебания вперед. ...Идем вперед, как время, Как мести грозный вал!
