Савва Голованивский. Грозен Днепр
Голованивский. Грозен Днепр
Гневный и величественный, будто исполненный ощущения силы и великолепия, жил своей волшебной жизнью Днепр. Долгие столетия проносил оп голубые воды к морю, и каждая его капля, казалось, вмещала в себе мир и целую историю.
Великое прошлое нашей прекрасной страны связывалось с мощью этой многоводной реки; бурная, некогда клокотавшая народная страсть воплощена была в дикой непобедимости его неугомонных порогов. Днепр - это была Украина.
Он и остался воплощением этой жемчужины. Он был верен земле, которую омывал. Он жил так, как жила Украина. Вместе с ней стонал он когда-то; в новый век всенародного расцвета он тоже вошел вместе с ней.
Над крутыми его берегами, над седыми гранитными кручами зазвенела кирка. Динамит и аммонал перекликнулись в тишине долгостонущим эхом. Взлетели «кресло Екатерины», скала Сагайдачного, хортицкие берега... Человек пришел менять облик своего Отечества. Это был новый, невиданный, но настоящий человек.
1927 год. Будущая плотина - одно из величайших созданий человеческих рук - должна была высоко поднять уровень воды и затопить десятки старых соломенных сел, тысячи хат, изъеденных червями и превращенных в труху.
И вот из Харькова приехала правительственная комиссия по переселению жителей затопляемых районов на новые места. Комиссия отводила плодородные участки, снабжала переселенцев деньгами и материалами для постройки новых и светлых домов, для обзаведения новым хозяйством. Люди с радостью встречали улыбающееся им счастье, они понимали, что их зовет будущее, и покидали свои полуистлевшие гнезда, уходили на Хортицу, на Нижний Днепр, чтобы жить, идя в ногу с зовущими их событиями.
Я помню сельскую сходку в Кичкасе. Население собралось для обсуждения вопроса о переселении. Все местечко решило пойти навстречу Советской власти. И только один дед Яким отказался покидать свое насиженное место.
Днепр, непокорен. Он цеплялся за свое прошлое и трепетал перед идущим навстречу веком его правнуков.
Но правнуки, победившие Днепр, победили и деда Якима. М эти дни они совершали прыжок в будущее. Они пошли из села, делая вид, что оставляют его на площади одного. Но, украдкой оглядываясь, все увидели, как старик, после долгой и мучительной борьбы с собой, медленно, весь содрогаясь от старческого волнения, пошел за ними.
- Идолы,- сердито ворчал он. - Ваша правда.
Когда он сделал первые робкие шаги, от толпы отделился его правнук Омелько и подбежал к нему. Он схватил под руку своего прадеда, улыбался, ободрял старика, он был счастлив, что мудрость времени пошла за ним.
Замершая толпа стояла в немом оцепенении, созерцая величественный союз прошлого и настоящего. К ним приближались прадед и внук. Прошлое оправдывало и вдохновляло молодых.
Через пять лет было завершено одно из самых замечательных строений человеческого гения. Это был не храм, подавляющий человека своим величием и превращающий его в ничтожную пылинку. Днепровская плотина возвеличивала Омелько, ибо сам и для себя создал он этот гигантский памятник; ибо велик тот, кто сам способен создать подобное величие.
Днепро преобразился. Его трудно было узнать. Как радуга, в брызгах и пене встала величайшая плотина на земле. Внизу, на расчищенных берегах кипящей реки, на Хортице, убранной в майский изумруд, выросли прекрасные строения. В них жили люди, переселенные из затопленных древних сел. Дед Яким сидел на стеклянной веранде ослепительного домика и восхищался плодом труда своего правнука... Этот труд воздвиг новый мир и погрузил на днепровское дно испепеленное прошлое, казавшееся невозвратимым, поверженным навсегда.
