Рассказ. Виктор Кондратенко: начало конца

Виктор Кондратенко. Начало конца

Из романа «Курская дуга»

Ровно в 8 часов 30 минут Борислав Боженко услышал условный радиосигнал: «Вперед!» Он сейчас же предупредил танкистов, и те закрыли люки, приготовились к бою. Рота, находясь в боевом охранении, занимала выгодную позицию. Невысокий бугор укрывал машины от вражеской артиллерии. Над его гребнем чуть возвышались стальные башни. Стволы орудия незаметно плавали под лиловой зарослью чертополоха.

С востока и запада с гулом надвигались пыльные облака. Танков еще не было видно, но земля дрожала. У Борислава учащенно забилось сердце. Он увидел лавину «тридцатьчетверок». Боевые машины шли в атаку на большой скорости. «Только так, не останавливаясь, вперед и вперед!» Боженко мог подать команду, и его рота сейчас бы ринулась на врага, но он имел приказ пропустить первую танковую волну.

Справа, из-за полотна железной дороги, били «катюши». Там виднелись причудливо вздыбленные зеленоватые фермы моста.

Вдали, на фоне белесого дыма, Боженко заметил черные точки. Он навел бинокль: «Тигры»! Что-то развевалось над башнями фашистских танков. Борислав присмотрелся... «Красные флаги?!» На Украине фашисты не раз поднимали над башнями танков белые флаги, шли как будто сдаваться в плен, а потом открывали огонь по доверчивым людям.

Борислав по радио сообщил командиру полка о новой хитрости гитлеровцев и опустил на грудь бинокль. Теперь и невооруженным глазом он хорошо видел вражеские танки. Над башнями «тигров» реяли большие красные полотнища.

- Ряженые... Ну давай, давай, подходите...- Борислав глянул в небо и невольно воскликнул: - Наказать ряженых!

Над Прохоровским нолем разворачивались новые группы «петляковых». От бомбового удара содрогнулась и задымилась земля. В пыльной мгле показались башни «тигров», и длинноствольные пушки выдули багровое пламя. На миг огненные шары взлетели над вражескими танками.

«С ходу бьют... пора ответить». Боженко подал условный сигнал, и его рота открыла огонь. В пыли, в дыму быстро катилась вперед вражеская танковая волна. Два ближних «тигра» остановились, потонули в клубах пыли. Боженко так и не мог понять, подбиты они или нет? Порой ему казалось, что артиллерийский огонь не причиняет врагу никакого вреда и неуязвимая танковая волна накатывается на степной бугор.

- Что ж это мы...

Но когда порывы ветра рассеяли дым, Боженко заметил два факела.

- Горят!

Как бы поддерживая огонь танковой роты, взметнули пламя «катюши». Одна огненная стрела, подобно молнии, ударила в башню «тигра» и, срезав ее, подбросила вверх.

Мимо танка Боженко пронеслась лавина «тридцатьчетверок». Она с разгона вклинилась в боевые порядки «тигров».

Танки шли на таран, сшибались в лобовой атаке. Сталь скрежетала. Машины по-медвежьи вставали на дыбы. Сцепившись в один огненный клубок, они уже не могли разойтись.

Десятки снарядов ударили в танковые башни, скользнули по броне и с визгом полетели над полем.

Трещал и ломался весь строй вражеских танков. И даже сверхмощные «тигры» не могли отразить сквозную атаку гвардейцев. С третьей лавиной «тридцатьчетверок» устремилась вперед танковая рота Боженко. Едва машины вышли из укрытия, как одна из них вспыхнула. Командир танка радировал: «Все трое ранены. Иду на таран. Умираем за Родину!»

И в ту же минуту Боженко услышал в шлемофоне чей-то голос: «Прощайте, товарищи! Отомстите фашистам!»

Кто-то, задыхаясь, пел в горящей машине: Это есть наш последний и решительный бой... Танки развили скорость и вели огонь с ходу. Слева и справа мгновенно возникали огромные костры. Снаряды пробивали броню. Внутри боевых машин взрывались боеприпасы.

Сверкало ослепительное пламя и вместе с танковой башней пропадало в дыму. Горели зеленые, с бурыми пятнами, «фердинанды». Дымились светло-желтые и темно-коричневые, с зелеными полосами «тигры». Огонь жадно набрасывался на приземистые танки Т-Ш. Они стояли с проломленными бортами и перебитыми 273 гусеницами.

Танки 5-й гвардейской танковой армии на исходном рубеже Пылали «тридцатьчетверки». Земля, пропитанная бензином, вспыхивала как порох. В дыму метались какие-то фигуры. Люди срывали с себя горящую одежду, и трудно было узнать: свои это или чужие?

Впереди лежала господствующая высота, и Боженко знал: ее надо взять. Внутри танка сверкали искры, напоминая бенгальские огни. «Смерть проходит мимо... снаряды дают рикошет... не останавливаться». «Тигры» плотной стальной стеной прикрывали высотку. Они вели огонь с места.

Танк Боженко на предельной скорости врезался в боевой порядок «тигров». Вражеские машины пришли в движение. Механик-водитель Шкворников резко развернул танк вправо, потом влево. Боженко послал снаряд в корму светло-желтого «тигра». Вражеский танк вспыхнул, но выстрелить снова Бориславу не удалось. От оглушительного удара качнулась боевая машина, и сейчас же последовали новые сильные удары.

Внутри танка вихрилось пламя. Борислав задыхался от дыма. Схватив огнетушитель, он яростно боролся с огнем. - Капитан, Костя, Петро, вставайте! Грачев крепко ушибся. Он медленно двигался. В глазах плавали огненные круги. Костя и Петр неподвижно лежали на жарком железном полу. Борислав, открыв люк механика-водителя, пропустил вперед Грачева и потом сам вылез из дымящегося танка. Они заметили воронку от снаряда и укрылись в ней. Вблизи шел бой. Горели танки. Гудело пламя. С пронзительным визгом летели в разные стороны снаряды.

Боженко мучили ожоги. Воспаленными глазами он смотрел на пробитый снарядами танк. Ствол орудия был искалечен, на башне виднелись крупные вмятины. Неожиданно из полосы дыма показался «тигр». Он двигался задним ходом, делал короткие остановки и открывал огонь.

«В засаде, зверюга». Борислав приподнялся, выскочил из воронки. Ноги подкашивались, он едва не упал, но, собрав последние силы, с трудом влез в люк.

Заработал мотор. Набирая скорость, «тридцатьчетверка» ринулась вперед. «Тигр» попятился, хотел уйти в сторону, но не успел. Удар потряс землю. Два танка вздыбились, и над ними поднялся столб огня.