Григорий Глазов: после боя под Прохоровкой

Он опустился на станину,

едва земли утихла дрожь.

Дым заволакивал долину,

ложился копотью на рожь.

На гильзе солнце заиграло.

Да было слышно в тишине,

как пламя танки дожирало,

гудя на вспученной броне.

Заглохли навсегда моторы.

А он сидел и жив, и цел,

уже забыв про танк, который

поймал в мутнеющий прицел.

Полынь качалась на пригорке.

Стрижи сновали в синеве.

Он пуговку от гимнастерки

искал в истоптанной траве.

Лишь где-то хлопали зенитки.

А он, воды напившись всласть,

все щурился, и тонкой ниткой

в ушко иглы не мог попасть...