Леонид Леонов: слава России
Вот опять матерый враг России пробует силу и крепость твою, русский человек. Он пристально ищет твое сердце поверх мушки своей винтовки, или в прицельной трубке орудия, или из смотровой танковой щели. Неутолимую бессонную ненависть читаешь ты в его прищуренном глазу. Это и есть тот, убить которого повелела тебе родина. Не горячись, бей с холодком: холодная ярость метче. Закрой навеки тусклое, похабное око зверя!
Ты не один в этой огневой буре, русский человек. С вершин истории смотрят на тебя песенный наш Ермак, и мудрый Минин, и русский лев Александр Суворов, и славный, Пушкиным воспетый мастеровой Петр Первый, и Пересвет с Ослябей, что первыми пали в Куликовском бою. В трудную минутку спроси у них, этих строгих русских людей, что по крохам собирали нашу родину, и они подскажут тебе, как поступить, даже оставшись в одиночку среди вражьего множества.
С каким мужеством они служили ей!.. И куда бы ни отправлялись за далекие рубежи, кланялись в пояс родимой, и был им слаще меда горький, полынный прах ее дорог. И пригоршню родной землицы, зашитую в ладанку, уносили на чужбину, как благословенье матери, на груди. И где бы ни оказался веленьем истории русский человек, сердце его, как стрелка компаса, неуклонно бывало устремлено в одном заветном направлении, в сторону России. И чистые рубахи надевали перед смертным подвигом, идя на воинскую страду, как на светлый праздник. Тем и была крепка, тем и стояла столетья русская земля.
Перед новым боем за честное дело наше присядем, товарищ, и поговорим по душам, за что же так ненавидит тебя убийца народов, почему мы, русские люди, будем биться, пока, стеная, враг не покинет земли нашей и не заплатит сторицей за пожженные селенья наши и за сиротские слезы.
Взгляни на карту мира, русский человек, и порадуйся всемирной славе России. Необозрима твоя страна. Самое солнце долго, как странник, бредет от ее края до края, и любою из рек ее можно опоясать иную кичливую европейскую державу. Гляди: спелые нивы шумят и лоснятся под ветром, серебро драгоценной рыбы плещется в реках, несчитанное золото и уголь томятся в ее недрах, подземные моря нефти нетерпеливо ждут, когда ты вольешь их в свои машины, изготовляющие материальную основу счастья. О, даже миллионной доли наших богатств не успели мы раскопать за минувшую четверть века!
Не пустовала и людьми русская земля. От века изобильна была героями и гениями Россия. Нет ни одной области в знании, или в искусстве, или в науке строительства социальной справедливости, куда бы не принес народ русский своих, литого золота, даров. А сколько еще суждено создать нам впереди, когда, не угрожаемый ниоткуда, во весь рост подымется народ наш!.. Гордись сородичами своими и будь достоин их, товарищ!
Со времен Невского Александра зарились жадные соседи на наши угодья. Сотни лет им во снах снилась страна твоя, русский человек, - пустыней снилась она им, без дома твоего, без тебя и твоих потомков; голой девственной землей снилась она им, куда они сунут железный желудь Нибелунгов. Не вышло с желудем у «старого фрица», не выйдет и у нынешнего.
Ой, много памятных зарубок от нашего топора осталось на загребущих волчьих лапах. А в передышках точили они меч, собираясь когда-нибудь прижать славян к стенке, и всегда хаяли русских, что-де без немецкого порядка живут. А мы жили и боролись своим разумом и обычаем, и никаким указчикам либо искателям чужого куска на земле нашей несдобровать.
Когда у завистника нет сил на честное соревнование, он жалит, он убивает. Зависть и свиная жадность на чужой каравай - вот то горючее, на котором, воняя и гремя, двинулась на нас машина германского фашизма. И правда, мы еще только зачинаем наши песни, а они уже заканчивают. Они и детей-то наших убивают из .подлого страха: боятся, что из них вырастут исполины, грозные мстители за безмерные их злодейства. Но мы, русские, прочно знаем, что мщенье придет гораздо раньше.
Предок твой, русский человек, идя в подвиг ратный, крепко понимал, что одному из двух, ему или недругу, лежать мертвым в чистом поле. И тогда, чтоб волю на победе сосредоточить, он ни жены, ни родимого дома не хотел видеть раньше, чем улягутся в яму поплотней поганые вражеские кости. Много их, всяких подлецов, уже успокоил и ты, советский воин, на полях России, памятуя, что чем больше их ляжет в землю, тем сильнее острастка на века.
Комплектами, вместе с командирами, лежат они на достигнутых рубежах - всякие «Райхи», «Адольфы» и «Тотен-копфы», тухлые ватаги фашистских мертвяков, что закопаны под Сталинградом и Воронежем... Что же, просторна ли им русская равнина? Сытна ли рыбка в реках русских? Жирна ли нефть во глубинах советской земли?
Орел и Белгород, Орел и Курск, милые места, где родится самородный жемчуг русской речи, который так бережно, зерно к зерну, нанизывал Тургенев. Соловьям бы свистать в тамошних рощах да девушкам покосные песни петь в эту пору! Чадом и скрежетом застланы дорогие нашему сердцу, места.
Сжав зубы вся страна слушает, как со злым урчанием выползают из своих нор вражеские железные гады на исконные наши земли. Но она слышит и грохот пушек наших, что дырявят германскую броню, и нет нынче музыки слаще уху русского человека... Ночь на исходе. Еще будут длиться предрассветные сумерки, но уж не очень отдаленно то желанное утро, когда уцелевшее завоевательское отребье, все эти отравители, растлители, коноеды и другие упыри двинутся восвояси среди нескончаемых дымящихся улик.
А пока - оглянись, русский человек, на древние гордые кремли твоих городов, на детей наших, взирающих на тебя с надеждой, на молчаливые тени предков твоих, на каждый полевой цветок, еще не оскверненный мертвым дыханием вражеских машин. И пусть львиный гнев родится в твоем богатырском сердце. Бей его, проклятого зверя, вставшего над Европой и замахнувшегося на твое будущее, - бей, пока не перестанет шевелиться.
Подымись во весь свой рост, гордый русский человек, и пусть содрогнутся в мире все, кому ненавистна русская речь и нетленная слава России!
«Известия», 10 июля 1943
