Евгений Кригер. Военный рассказ "Бородинское поле"
Военный рассказ
Была холодная, лунная, колючая ночь, когда мы подъехали со стороны фронта к Бородинскому полю. Фронт за несколько часов продвинулся вперед, оставляя за собой железный прах фашистской армии; и по дорогам, лишь едва прощупанным саперами, рискуя взорваться на минах, скрипели полковые обозы, окутанные паром из конских ноздрей; и ездовые, чтобы согреться, шли рядом, плечом подпирая сани на подъемах и спусках, двигалась артиллерия в ту и другую сторону, проезжали на заиндевевших конях связные, шли автоматчики в белых халатах, храпели моторы грузовиков, тягачи, тракторы,- громада наступающей армии продвигалась вперед, задерживаясь лишь у взорванных мостов и разрушенных немцами переправ.
В синей мгле, дымившейся снежной пылью, были далеко видны разложенные по краям дорог костры, возле которых грелись или совершенно застывшие саперы, или водители застрявших в сугробах машин, или возчики снарядов - вместе с женщинами, детьми, стариками, пришедшими к армейским кострам из деревень, где не осталось ни одного целого дома.
Мороз был такой, что, не будь войны, люди заперлись бы в жарко натопленных домах, и дороги опустели бы, и человеку становилось бы холодно от одной мысли о возможности оказаться в открытом поле, вдали от домашнего тепла и света. Стволы орудий стали белыми от инея, и шоферы обжигали руки, вытаскивая из-под машин домкраты; снег на дорогах затвердел как дерево, и даже воздух стал от стужи, плотнее, его вдыхали маленькими глотками, как глотают лед.
И трупы немецких солдат лежали скорченные, с руками на груди, как будто до сих пор их терзает холод. Эти солдаты не дошли до Москвы. Теперь их погнали из Можайска, из Бородина...
Был ли в этой войне свой бородинский бой? Если говорить об отдельном сражении,- его не было. Но если помнить, что Бородинское сражение, которое Наполеон считал своей победой, надломило мощь французской армии и стало в конечном исходе войны победой русских, победой Кутузова, то разве не было грандиозным бородинским сражением то, что происходило на далеких подступах к Москве в октябре и ноябре 1941 года, когда Красная Армия отходила под натиском сотен фашистских танков и не сдавала без боя ни одной пяди земли, и среди красноармейцев появился лозунг «один против танка», и фашистская машина уничтожения рушилась под ударами наших гранат, и Гитлер подошел к Москве обескровленным и покатился назад при первых ответных ударах. Да, мы тогда отступали, но такое отступление, с боями у каждой деревни, у каждой реки, по дорогам, заваленным трупами гитлеровских солдат, - такое отступление было победой не для Гитлера, а для нас.
В те трудные и страшные дни не было в нашей армии человека, который бы не верил в победу. В середине октября я видел в лесу у Можайска группу наших молодых танкистов. Они только что вернулись из боя - черные от копоти лица с острыми скулами и ввалившимися щеками, следы нечеловеческой усталости,-лечь на холодную землю и уснуть, ничего больше! Несколькими танками, пробитыми во многих местах, они в течение суток сдерживали лавину вражеского наступления. Вернулись только
для того, чтобы заправить машины. Кто-то из жителей, испуганно жавшихся к танкистам, спросил, идут ли немцы.
- Идут,- весело и сердито ответил один из танкистов,- идут с битой мордой!
И пошел к своему танку. Через час он снова был в бою вместе с товарищами. Эти люди знали, что делают, и они хорошо сделали свое дело.
Теперь мы снова в тех местах, где они дрались в тяжелые дни октября. Бородинское поле. Немцев здесь нет. По скрипучим снежным дорогам звенит сталь наших пушек. В стуже, от которой прячется все живое, наша армия продолжает гнать фашистов. Двухмесячные бои под Москвой, грандиозное бородинское сражение закончились крушением планов Гитлера.
Он мстит. Его солдаты хотели стереть с лица земли ненавистную для них память о русских 1812 года. Музей Бородино сожжен. Картины изорваны, мемориальные доски разбиты и выброшены в поле. Потолок здания обвалился, железная крыша лежит на снегу. Среди дымящихся кирпичей я нашел здесь единственное, что осталось после пожара, - обожженную бронзовую фигуру кутузовского солдата.
Гитлер хотел уничтожить даже намять о нем.
А русские люди 1942 года берегут его образ в памяти, как берегут боевое знамя.
27 января 1942
