Граф Сен-Жермен (Прини Ракоии)

В 1710 году на свет появился граф Сен-Жермен — человек-легенда. Родился он близ Савойи, в местечке, название которого прославило его в веках... в семье разорившегося сборщика налогов совсем неизвестной фамилии Ротонда. Нетрудно догадаться, что название места, где произошло это событие, точно такое же, как и имя человека, о котором сейчас идет речь, — Сен-Жермен. По происхождению будущий мэтр магии и гений государственных интриг был из сепардов. А сепарды считались потомками евреев, изгнанных в конце XV века из Испании и Португалии или впоследствии покинувших Пиренейский полуостров (в XVI-XVIII вв.).

Детство мальчик провел, перебиваясь с воды на хлеб — почти впроголодь. А в семь лет попал на услужение монахов аббатства Сен-Жермен-де-Пре. Аббатство было построено в VI веке и считалось одним из старейших во Франции. Будущего графа монахи обучили многим наукам: Сен-Жермен искусно играл на скрипке, сочинял стихи и сонеты, а также в совершенстве знал историю, химию, алхимию и астрологию, владел тайнами трансмутации и эликсира бессмертия. В XV веке территория аббатства Сен-Жермен-де-Пре примкнула к Парижу.

К тому времени монахи аббатства стали придерживаться учений мавристов, что дозволяло им собирать по всему свету древние пергаменты, рукописи, манускрипты и артефакты, в том числе магического содержания. Монахи имели право что-то публиковать в религиозных вестниках, но кое-какие вещи они прятали чуть ли не за семью замками — в глубоких подвалах. Многие рукописи, к слову, так и оставались нерасшифрованными. В одной из них было написано предсказание о том, что однажды в аббатстве приживется мальчик, которому и дано будет познать все тайны, собранные мавристами в этом и других местах. Таким мальчиком и оказался будущий граф. Причем в расшифрованном тексте говорилось об особой метке на безымянном пальце руки. Именно такой знак был у сына разорившегося сборщика налогов — маленького Ротонды. Но до сих пор не известно происхождение этой странной метки. Многие историки склоняются к тому, что Ротонда некогда был подобран на улице и будто бы являлся потомком древнего королевского рода Ракоци. Но об этом чуть позже... когда придет черед процитировать часть книги известного оккультиста конца IXX начала XX века Ч.У. Ледбитера «Жизнь, скрытая в масонстве».

Тут волей-неволей поверишь в мистику. Ведь все, что связано с графом Сен-Жерменом, и в наши дни словно нагоняет злой рок. Так, после смерти графа его покровитель ландграф Карл Гессенский по завещанию усопшего уничтожил абсолютно всего его личные дневники. И на некоторое время о Сен-Жермене вроде бы совсем забыли, хотя он, находясь уже при смерти, сообщил Карлу Гессенскому, что воскреснет, но не здесь и не совсем скоро, а в другой стране при благоприятных обстоятельствах. Сохранились архивные документы, в которых зафиксирован прелюбопытный факт... Спустя много лет после смерти Сен-Жермена его личностью внезапно и без каких-либо объяснений заинтересовался Шарль Луи Наполеон Бонапарт, более известный, как Наполеон III. Видимо, он, как и многие его предшественники, был не чужд магии и мистики. Впрочем, это всего лишь догадка... Наполеон III, серьезно заинтересовавшись личностью Сен-Жермена, приказал своим верным подданным собрать все сведения, касающиеся графа — даже косвенные. Самые лучшие сыщики страны в сжатые сроки скомпоновали досье из нескольких папок и уже были готовы передать их своему императору. Но по необъяснимым причинам досье сгорело... вместе со всем имуществом сыскного отделения, в архиве которого хранилось до передачи Шарлю Луи Наполеону Бонапарту.

Современники описывали графа Сен-Жермена как нестарого господина, выглядевшего лет на пятьдесят с небольшим. Телосложения он был умеренного, одевался неброско, но его искусности в выборе костюмов завидовали практически все мужчины, которые сталкивались с Сен-Жерменом. Жесткие черты лица графа говорили о глубоком интеллекте и недюжинных талантах в науках — на практике это неоднократно подтверждалось. Единственным отхождением о строго образа считалась страсть графа к украшательству пряжек на туфлях, часов и любимой табакерки небольшими по раз-меру, но очень яркими бриллиантами. Сен-Жермена копировали буквально во всем — в одежде, но в манерности особенно.

От графа исходило какое-то таинственное очарование... едва ощутимая магия. Кроме всего прочего, Сен-Жермен считался непревзойденным мастером в карточных играх. Это отмечали как простые современники графа, так и маститые литераторы. Одним из примеров может послужить упоминание об этом таинственном человеке в «Пиковой даме» А.С. Пушкина:

На другой день она велела позвать мужа, надеясь, что домашнее наказание над ним подействовало, но нашла его непоколебимым. В первый раз в жизни она дошла с ним до рассуждений и объяснений; думала усовестить его, снисходительно доказывая, что долг долгу рознь и что есть разница между принцем и каретником. — Куда! дедушка бунтовал. Нет, да и только! Бабушка не знала, что делать. С нею был коротко знаком человек очень замечательный. Вы слышали о графе Сен-Жермене, о котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя за Вечного Жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского камня, и прочая. Над ним смеялись, как над шарлатаном, а Казакова в своих записках говорит, что он был шпион, впрочем, Сен-Жермен, несмотря на свою таинственность, имел очень почтенную наружность и был в обществе человек очень любезный. Бабушка до сих пор любит его без памяти и сердится, если говорят об нем с неуважением. Бабушка знала, что Сен-Жермен мог располагать большими деньгами. Она решилась к нему прибегнуть. Написала ему записку и просила немедленно к ней приехать.

Старый чудак явился тотчас и застал в ужасном горе. Она описала ему самыми черными красками варварство мужа и сказала наконец, что всю свою надежду полагает на его дружбу и любезность. Сен-Шермен задумался.
«Я могу вам услужить этой Суммою, — сказал он, — но знаю, что вы не будете спокойны, пока со мною не расплатитесь бы не желал вводить вас в новые хлопоты. Есть другое средство: вы можете отыграться». — «Но, любезный граф, — отвечала бабушка, — я говорю вам, что у нас денег вовсе нет». — «Деньги тут не нужны, — возразил Сен-Жермен, — извольте меня выслушать». Тут он открыл ей тайну, за которую всякой из нас дорого бы дал...

Это упоминание, по-видимому, неслучайно. Дело в том, что Сен-Жермен действительно спас от разорения очень известную в семидесятых годах XVIII века русскую княгиню. Впрочем, Александр Сергеевич Пушкин несколько исказил реальную историю. На самом деле граф никаких денег никому и никогда не одалживал, ибо терпеть не мог давать в долг. Но он перед партией в карты дал русской княгине нечто большее, чем деньги, — старинный перстень, наделенный магической силой. Сам же попросил дозволения стоять по правую руку от барышни все то время, покуда она будет играть в карты.

Известно еще и том, что Сен-Жермен был превосходным полиглотом. Он мог говорить на французском, итальянском, английском, голландском, венгерском, китайском, португальском, арабском, турецком, русском, и еще бог знает каких языках так превосходно, что слушатели считали его носителем того языка и наречия, на котором он в какой-нибудь момент разговаривал.. Но самыми чудесными считались познания графа в области истории. Он часто описывал события и какие-нибудь места так красочно и совершенно непринужденно, что у собеседников складывалось впечатление, что Сен-Жермен был действительным очевидцем давно минувших дней и все видел своими глазами. Некоторые высказывания графа об известных исторических личностях в ту пору вызывали легкий шок. Вот одно из таких высказываний:

«О да, мы были хорошими друзьями, — на полном серьезе говорил Сен-Жермен об Иисусе Христе. — Он был, пожалуй, лучшим из всех моих друзей и знакомых. И идеалист, каких свет не видывал! А ведь я ему предсказывал, что он очень плохо кончит!..»
Можно ли после этого удивляться тому, что перед Сен-Жерменом в свое время были открыты почти все запертые для простых смертных двери, а в его распоряжении находились не только тайны природы и мироздания, но и сокровища масонов? Некоторые маститые мужи того времени считали его самим Агасфером.