Идеалы и критерии научности
В общем виде идеал науки изображается ее определением. Идеал европейской науки - истинное знание сущности законов мира, выраженное связной, логической системой понятий и высказываний, подтверждаемое наблюдением и воплощаемое на практике. Такое знание способно объяснять и предсказывать. Оно иллюстрируется любой из завершенных естественных или общественных наук.
Конкретизация идеала разъяснением элементов общего определения ведет к сужению круга наук, представляющих идеал. Если в определение идеала науки внести предписание устанавливать количественные характеристики качественно определенных свойств, то иллюстрацией идеала окажутся физика и смежные с нею науки. Другие науки получат статус качественно-описательных, приближающихся к физике (география, геология, геронтология, психология и т. п.) или уходящих в умозрение (высшая математика, теория доказательств в логике, теоретическая социология, космология и т.п.).
Разъяснение элементов определения идеала науки создает видимость деления наук на точные и неточные. Точность является внутренним свойством знания, выражающим степень устойчивости и определенности отношений между элементами объяснения и предсказания. Знание точно, если данные некоторой области действительности всякий раз получают исчерпывающие объяснения устойчивости составом его элементов. С другой стороны, знание точно, если устойчивы и определены отношения между его посылками к выводами в предсказаниях. Объем и содержание знания связаны обратной пропорцией, из-за чего их характеристики находятся между двумя крайностями: все об одном (которое при отличии от всего другого тождественно ничто) либо ничего обо всем.
Ни одна из крайностей знания не точнее другой. Отвлекаясь от одних подробностей предметов за другими, знание обретает все большую чистоту и строгость формы, но все меньше отражает свойства объективного мира (таково, например, знание логики, высшей математики). Учитывая все новые подробности свойств предмета, знание обретает полноту и определенность содержания, оказывающиеся ненужными при малейшем изменении предмета.
На фоне такого изменения содержания и объема знаний следует признать правоту замечания П. Дюгема и А. Пуанкаре о том, что замена менее точного знания более точным означает лишь замену одного знания другим, переопределяющим предмет. В свою очередь, конфуз перенесения знания в несвойственную ему область давно подмечен философами: пусти философа в геометрию, он разведет там только болтовню; пусти геометра в философию, он будет строить там только карточные домики. Одним словом, каждая наука по-своему точна.
Заимствование особенностей смежных и даже отдаленных наук не возбраняется, но это ведет к смещению предмета и методов исследования. Скажем, введение в качественно-описательную науку измерения и счета требует ограничения качественных характеристик явлений теми, которые связаны с экстенсивными величинами, и смещения интереса с изменчивых качественных особенностей явлений на отношения между устойчивыми свойствами, качествами явлений, воплощаемыми в эталонах и объектах измерения. Например, география постулировала первичную целостность суши из факта видимого соответствия впадин и выпуклостей конфигураций материков.
Тем самым отражено «что было и что стало». Заинтересовавшись ответом на вопрос: «Когда это было?», ввели скорость взаимоудаления материков. Интерес сместился от «что было» к «когда было». Разнородность предметов интереса исключает превосходство в точности одного из ответов. Само по себе введение скорости взаимоудаления материков не изменяет качественной характеристики, определенности события, выраженой словами «было» и «стало», раскрывает лишь его количественное представление по отношению к избранной единице измерения удаленности прошлого от настоящего.
Относительность точности научного знания роднит его с любыми вненаучными знаниями, если каждому знанию приписывать свою область отнесения, не соизмеримую с другими. Иное дело, когда соперничают различные знания по поводу одной и той же области их отнесения, одних и тех же событий, зафиксированных не средствами соперничающих знаний.
