Адекватность и эквивалентность альтернатив в научном познании
Альтернативность научного знания накладывает свой отпечаток на постановку и решение проблемы его адекватности и особенно его истинности. Суммарным выражением альтернативности всех шагов научного познания служит типичная ситуация: некоторая совокупность эмпирических данных объясняется несколькими альтернативами с различными смыслами и референтами (онтологическими объектами).
Считая истину знанием, соответствующим объективному миру, а опытную и в целом практическую данность объективного мира субъекту единственной формой данности объективного мира субъекту и признавая соответствие опытным данным выражением соответствия научного знания объективному миру, необходимо установить, чему в объективном мире соответствуют альтернативы и каков характер их соответствия, учитывая одинаковость их опытного основания.
Очевидно, традиционное решение проблемы путем проверки альтернатив опытом или в целом сложившейся практикой в данной ситуации исключается. Необходимо выяснить адекватность альтернатив в различных аспектах, одним из которых является истинность. Это позволит установить, в каких отношениях альтернативы эквивалентны и в каких неэквивалентны.
Адекватность альтернативы представляет собой некоторое соответствие ее чему-то внешнему по отношению к ней. В гносеологическом аспекте определяющим является ее соответствие объективному миру. Выражением этого соответствия служат взаимосвязь элементов теории, обусловленность ее опытными данными и последних - материальными процессами в опыте, или упрощенно - обусловленность теории эмпирическими данными о материальных процессах.
Если альтернативы соответствуют (объясняют, выводят логически и т.п.) одним и тем же эмпирическим данным, их называют эмпирически эквивалентными. Но эмпирическая эквивалентность в общем не есть одинаковая истинность альтернатив, поскольку установление истинности альтернатив опирается на знание значения элементов альтернатив. Оно выражается в различении вспомогательных, не проверяемых опытом допущений и основных элементов, прямо или косвенно (посредством выводов) сопоставимых с опытом.
Первым элементам в качестве объектов отнесения (референтов) сопоставляются идеальные сущности сознания, вторым - материальные сущности объективного мира. До проверки опытом устанавливается, что именно подлежит проверке, до оценки истинности альтернативы определяется различие в отношениях к объективному миру ее составляющих.
Таким образом, для проверки истинности альтернатив необходимо выяснять, какие объективные референты предполагает каждая из них. Следующий шаг состоит в определении роли опытных данных в установлении соответствия альтернатив своим референтам. Здесь существенно то, какими референтами оперируют альтернативы - наблюдаемыми или ненаблюдаемыми.
В зависимости от вида референтов оказывается различной роль опытных данных в формировании и проверке истинности альтернатив.
Альтернативы с наблюдаемыми референтами обычно свойственны эмпирическим обобщениям, или дотеоретическому состоянию научного знания. Разумеется, в той мере, в какой такое знание стремится объяснить наблюдаемое, оно включает ненаблюдаемые сущности.
Однако приписывание им свойств, исключающих какую-либо опытную воспринимаемость, по существу превращает их во вспомогательные объекты, а не основные референты знания. В качестве примера альтернатив с наблюдаемыми референтами можно взять динамику Аристотеля и учение об импетусе (импульсе), которые объясняли наблюдаемые движения в сопротивляющейся среде и свободное падение тел.
Первая исходит из того, что скорость движения прямо пропорциональна силе и обратно пропорциональна сопротивлению среды, освобождаемое в движении место заполняется средой (из боязни пустоты), подталкивающей тело, и каждое тело, приближаясь к собственному месту (дому), движется быстрее. Второе, признавая силу условием поддержания движения, допускает переход ее во внутренний импульс движения, так что внешняя сила и импульс могут складываться и ускорять движение. В объяснении этих наблюдаемых явлений обе альтернативы оперируют ненаблюдаемыми сущностями (пустотой, собственным местом, импульсом), но ни одна из них не определяет их собственных, неумозрительных характеристик. Все утверждения этих альтернатив призваны быть соответствующими лишь наблюдаемым движениям.
Хотя в общем случае эмпирическая эквивалентность альтернатив не означает их одинаковой истинности, т.е. истинной эквивалентности, применитель!№"к"альтернативам с наблюдаемыми референтами первая и вторая эквивалентности совпадают, так как объект отнесения один и тот же - опытные данные. Отсюда следует, что выраженная альтернативами истина одна: ею является эмпирическое знание, общее для всех альтернатив. Сами же альтернативы оказываются логико-прагматическими, лингвистическими вариантами его систематизации и умозрительного объяснения.
Неэмпирические элементы альтернатив представляют собой вспомогательные, условные по своему характеру средства. В терминах фактов можно сказать, что для такого рода феноменологических альтернатив истина представляет собой инвариант альтернативных описаний, «отношения между голыми фактами», тогда как альтернативы суть отношения между научными фактами, находящиеся «в зависимости от условных соглашений»56. Так, астрономические представления Птолемея и Коперника включают одинаковые эмпирические данные о наблюдаемых с Земли движениях планет и комет и взаимоисключающие допущения о центре вращения небесных светил.
Варианты классической механики (Ньютона, Лагранжа, Гамильтона) описывают один и тот же факт - ускоренное механическое перемещение твердых тел. Возможные пути химических превращений воспроизводят один факт - соотношение между исходными и конечными веществами химических превращений. Для всех подобных случаев эмпирически эквивалентные альтернативы с Плюрализм и эквивалентность альтернатив в научном познании наблюдаемыми референтами следует признать одинаково истинными и выражающими одну истину, причем содержание истины составляет эмпирическое знание как сохраняющийся смысл всех языковых переводов.
