Эмпирики не любят общих рассуждений...
- В самом деле! - возразил Рудин. - Ну а смысл фактов передавать следует?
- Общие рассуждения! - продолжал Пегасов, - смерть моя эти общие рассуждения, обозрения, заключения! Все это основано на так называемых убеждениях; всякий толкует о своих убеждениях и еще уважения к ним требует, носится с ними... Эх!
- Прекрасно! - промолвил Рудин. - Стало быть, по-вашему, убеждений нет?
- Нет и не существует.
- Это ваше убеждение?
- Да.
- Как же вы говорите, что их нет? Вот вам уже одно, на первый случай.
Все в комнате улыбнулись и переглянулись. (...)
- Мы отбились от предмета спора.
- Позвольте, хладнокровно заметил Рудин, - дело очень просто. Вы не верите в пользу общих рассуждений, вы не ве-рите в убеждения...
- Не верю, не верю, ни во что не верю.
- Очень хорошо. Вы скептик.
- Не вижу необходимости употреблять такое ученое слово. Впрочем...
- Это слово выражает мою мысль, - продолжал Рудин. - Вы его понимаете: отчего же не употреблять его? Вы ни во что не верите... Почему же верите вы в факты?
- Как почему? вот прекрасно! Факты - дело известное, всякий знает, что такое факты... Я сужу о них по опыту, по собственному чувству.
- Да разве чувство не может обмануть вас! Чувство вам говорит, что солнце вокруг земли ходит... или, может быть, вы не согласны с Коперником? Вы и ему не верите? (...)
- Вы всё изволите шутить, - заговорил Пегасов. - Конечно, это очень оригинально, но к делу нейдет.
- В том, что я сказал до сих пор, - возразил Рудин, - к сожалению, слишком мало оригинального. Это все очень дав-но известно и тысячу раз было говорено. Дело не в этом...
- А в чем же? - спросил не без наглости Пегасов.
- Вот в чем, - продолжал Рудин, я признаюсь, не могу не чувствовать искреннего сожаления, когда умные люди при мне нападают...
- На системы? - Перебил Пегасов.
- Да, пожалуй, хоть на системы. Что вас пугает так это слово? Всякая система основана на знании основных законов, начал жизни...
- Да и узнать, открыть их нельзя... помилуйте!
- Позвольте. Конечно, не всякому они доступны, и чело-веку свойственно ошибаться. Однако, вы, вероятно, согласи-тесь со мною, что, например, Ньютон открыл хотя бы некото-рые из этих основных законов. Он был гений, положим; но от-крытия гениев тем и велики, что становятся достоянием всех. Стремление к отысканию общих начал в частных явлениях есть одно из коренных свойств человеческого ума, и вся наша образованность...
- Вот вы куда-с! - перебил растянутым голосом Пегасов. - Я практический человек и во все эти метафизические тон-кости не вдаюсь и не хочу вдаваться.
- Прекрасно! Это в вашей воле. Но, заметьте, что самое ваше желание быть исключительно практическим человеком есть уже своего рода система, теория...
- Образованность! говорите вы, - подхватил Пегасов, - вот еще чем удивить вздумали! Очень нужна она, эта хваленая образованность! Гроша медного не дам я за вашу образован-ность!
- Образованность я защищать не стану, - продолжал, помолчав немного, Рудин, - она не нуждается в моей защите. Вы ее не любите... у всякого свой вкус. Притом это завело нас слишком далеко. (...) Я хотел сказать, что все эти ваши напа-дения на системы, на общие рассуждения и так далее потому особенно огорчительны, что вместе с системами люди отри-цают вообще знание, науку и веру в нее, стало быть, и веру в самих себя, в свои силы. А людям нужна эта вера: им нельзя жить одними впечатлениями, им грешно бояться мысли и не доверять ей. Скептицизм всегда отличался бесплодностью и бессилием...
Повторяю, если у человека нет крепкого начала, в которое он верит, нет почвы, на которой он стоит твердо, как может он отдать себе отчет в потребностях, в значении, в будущности своего народа? как может он знать, что он должен сам де-лать...»
И. С. Тургенев. Роман «Рудин»
