Слишком дорогая победа

Приближается день освобождения Белокалитвинского района. В моей памяти сохранился яркий калейдоскоп событий января-февраля 1943 года в нашей станице. Мы, подростки, не участвовали в боевых действиях, но трудностей оккупации, голода и холода натерпелись вдоволь.
Освобождение станицы прошло без особых военных событий. Немцы внезапно отошли на заранее укрепленный правый берег Донца. Были лишь стычки наших разведчиков по балке Логовой с еще не успевшими перебраться через Донец фашистами.
Если мы не заметили, как освободили станицу, то месячное противостояние с немцами на том берегу для жителей было сплошным кошмаром. Ни днем, ни ночью на улицах нельзя было появляться. Ежедневная перестрелка с двух сторон велась не только ружейно-пулеметным огнем, но и минометами. Рой трассирующих пуль с двух сторон освещал небо, превращая ночь в день. Были жертвы не только среди военных, но и местных жителей.
В нашем дворе на 9-й Линии разорвалась немецкая мина, и солдатам пришлось пристрелить двух раненых лошадей. Я впервые ел конину, которая при варке почему-то выпрыгивала из чугуна. А жили мы надеждой на корову, нашу кормилицу, которая должна была отелиться в феврале.
Жители станицы не были подготовлены к зиме. Не было топлива и продуктов питания. Многие умерли от голода.
Помню раннее морозное утро. Хруст шагов по снегу далеко раздавался вокруг в наступившей непривычной тишине. Мы, группа мальчишек, перешли Донец по льду, напротив Заречного, и оказались возле немецких окопов, которые были в пятидесяти метрах от берега.
Как мы прошли через заминированный берег, одному богу известно. Нашему взору открылась страшная правда войны - последствия наступления на немецкие окопы.
Тела наших солдат, одетых в шинели, валенки и шапки-ушанки, лежали буквально рядом с бруствером блиндажа. Один из них, видимо, успел прыгнуть в окоп, расстрелял одного немца и прикладом с такой силой размозжил другому голову, что мозги ярко светились на каске, а третьего проткнул штыком и ... сам погиб, видимо, от автоматной очереди. На его спине было несколько выходящих пулевых отверстий.
Я хорошо запомнил курносое простоватое лицо солдата. Безымянно погиб солдат, совершивший геройский поступок. Меня удивил окопный быт немецких солдат. Сам окоп был выкопан с большим искусством, у каждой амбразуры стояли соломенные чуни, деревянная скамья для отдыха и много соломы. А в блиндаже, оклеенном красивыми обоями, уставленном мебелью с точеными ножками, был такой порядок, как будто хозяева только ушли. В одном из блиндажей на столе стоял миниатюрный в 6-7 кг. электрогенератор на бензиновом приводе, который не только освещал, но и, видимо, обогревал солдат. Нa следующий день я снял эту электростанцию, которая мне пригодилась потом для освещения Богатовской школы в 1959 г., где не было электричества.
В то утро мороз, наверное, был за 30 градусов, и мы одели немецкие бумажные костюмы, которые надежно предохраняли от холода. У меня была единственная цель - найти немецкий парабеллум, который я видел у немецких офицеров, расстреливающих лягушек на берегу реки Калитва, но довольствовался только немецким автоматом и гранатами с длинными деревянными рукоятками.
Немцы покинули берег Донца настолько внезапно, что не успели забрать (на возвышенности возле моста) несколько десятков трупов своих солдат, одетых в новую и красивую форму, но не отвечающую нашим холодам. Мы пробовали стянуть с них кожаные сапоги с широкими голенищами, но попытки не увенчались успехом. Мне казалось, что они погибли не от пуль, а от мороза.
Вооружившись скорострельным оружием, мы перешли через каменный карьер, где до войны колхозы добывали камень для своих нужд, и вышли на возвышенность в 50 метрах от берега, как раз напротив шахты 3 (бис). Здесь увидели жуткую картину. Наши солдаты, что-то около тридцати, одетые не по сезону, в шинелях, лежали ровной цепью с интервалом в 5-10 метров на снегу с винтовками. У многих были обуглены валенки и лица.
Было видно, что они нерусской национальности. Потом мы узнали, что это были герои-атаевцы.
Они знали, что идут на верную смерть, и в этом - их героический подвиг. Они погибли честно, выполнили свой военный и гражданский долг.
Наш рейд закончился на подступах к лесу за Ковалевой балкой, где мы увидели шахматным порядком расставленные мины, присыпанные снегом. Дальнейшее продвижение было опасным. Спустились на лед Донца и, вооруженные немецкими автоматами с большим запасом патронов, благополучно вернулись домой.
Уже работая руководителем городского музея, я решил увековечить подвиг атаевцев. По моим воспоминаниям и эскизам местный художник написал большую диораму, которая пользуется большой популярностью у наших гостей. И в один из приездов семьи Атаевых в наш город (на снимке) я пригласил их посмотреть диораму. Рассказывал, что был свидетелем в далеком холодном 1943 году траурной встречи с погибшими воинами. Н. МАТВЕЕВ, директор городского музея.

Слишком дорогая победа