Нежная бомба

Выставка «Русский трофей» Ольги и Александра Флоренских – средства смертоубийства от людей, желавших вернуть ухо ван Гогу.

В Государственном центре современного искусства выставка «Русский трофей» Ольги и Александра Флоренских. На ней всевозможные средства смертоубийства, батальные картины, изображающие победы и поражения нашей отчизны, флаги и гербы разных держав, с Россией, предположительно, воевавших, и вымпелы полков, дивизионов, рот и диверсионных взводов, тонувших в болотах и вздымавшихся на снежные пики, а также кинохроника лжесражений.

Название выставки сознательно двусмысленное. Семантически «русский трофей» – это что-то завоеванное у поверженных русских и хранимое в пантеоне воинской славы вражеской державы. С другой стороны, «русский трофей» – это нечто затем присвоенное (говоря на искусствоведческом жаргоне последних десятилетий, appropriated) и вверженное в культурно-исторический обиход. Эта двойственность – ключ к показанному.

Ольга и Александр – участники питерского социокультурного движения «Митьки», ставившего своей целью нести миру добро и ласку. Они желали Винсенту ван Гогу вернуть ампутированное ухо, а всему миру – быть очень положительным навсегда.

Однако зачем ван Гогу его ухо и где же вселенская доброта? Ныне митьковщина канула в Лету. Отчасти потому, что в глухо бьющемся сердце Среднерусской низменности раздались более мощные позитивные вибрации. Флоренские на этом лазаретном фоне продолжают работать плодотворно и разумно. Они смотрят назад, ищут там милое, так как понимают: при помощи ретровизии можно разглядеть то, что случится впереди.

В этой склонности художников из СПб есть важная их разница с коллегами из Москвы. В разболтанной и чрезмерной Москве – Большой Деревне если размышляют, то о здесь-и-сейчас, иногда – о завтра. В Питере думают о прошлом, любуются патиной и выискивают на ее поверхности отметины будущего. В каком еще городе могла процвести крайне ретроградная идея вроде «Нового академизма», придуманного Тимуром Новиковым и завоевавшего популярность не только на Мойке, но и на широком театре боевых художественных действий?

Ольга и Александр Флоренские снова и снова глядят назад, и с точной рефлексией. Их выставка – это имитация музея, посвященного войнам прошлого столетия, где экспонированы приспособления для уничтожения людей, уже «как бы» не вызывающие страха. Кто теперь, когда есть нейтронная бомба и средства для ведения эффективной информационной войны, испугается пулемета «Максим»?

Отсутствие этого страха беспочвенно. И бомбы, использованные американцами в Ираке, и шпионские сателлиты, и пули «дум-дум», которыми в Южной Африке друг в друга стреляли британцы и буры, одинаково смертоносны. Флоренские изящно изображают и каталогизируют эти кошмары и их отсутствие.

И правдоподобно. Их «Револьвер с большим диском», сварганенный из подручных материалов, мало чем отличается от револьвера с двенадцатью стволами, расположенными веером, склепанным изобретателем из Льежа во время боев в Арденнах в 1915 году (коллекция Музея войны в Роверето, Италия). А «Крыло аэроплана-разведчика, оборудованное фотокамерой» – чем оно хуже истребителя Пе-2, который немецкие «Штуки» сбивали неуклонно? Что уж говорить насчет «Субмарины крупных размеров», изготовленной из чего получится, разве она принципиально от «Курска» отличается? Нет.

И СКР, и АПК утонуть могут с одинаковым успехом. И это ужасно. По мнению Флоренских, оружие может быть нежным. В виртуальном музее такое возможно. В Багдаде, где бомбы пекут как пирожки, это не так. На выставке в ГЦСИ – все очень хорошо. Стволы насалены добротой, а «трофейные» военные кинохроники весело крутятся петлей с сопок Манчжурии и из степей Туркестана прямым ходом в будущее, минуя настоящее.

Нежная бомба