Откуда берутся комплексы?

Комплекс неполноценности есть у каждого. Вопрос в том, что с ним делать. Как правило, мужчины небольшого роста честолюбивы — они хотят быть заметными. Девочку в школе дразнили за высокий рост и худобу — теперь она зарабатывает деньги своей внешностью, доказав всем, и себе в первую очередь, что красива. Застенчивый до обморока мальчик становится известным журналистом, особо прославившись умением общаться с самыми капризными знаменитостями.

Слабый, но умный

По теории Альфреда Адлера, основоположника индивидуальной психологии, комплекс неполноценности является движущей силой развития личности. Мы все стараемся либо развить ту черту, которой нам не хватает, либо компенсировать недостаток другими способностями. Самый типичный пример — физически слабый ребенок упорными тренировками добивается больших успехов в спорте. Но ничуть не хуже компенсировать физические недостатки острым интеллектом: пусть слабый, зато умный.

Существует и порочный путь, так называемая псевдокомпенсация — шантаж окружающих своими болезнями, чтобы вызывать сочувствие и получить поблажки. Точно так же взрослый, спасаясь от внутренних страхов, или занимается социальной работой, опекая бедных и больных, или входит в криминальную группировку, заставляя кого-то бояться еще больше, чем он сам. То есть на способ компенсации влияет обстановка, в которой воспитывается человек, а самое главное — семья.

Идеальный папа — тоже плохо

Мы рождаемся совершенно беспомощными и сразу попадаем в мир взрослых, которые кажутся нам всемогущими. Ну как не закомплексовать рядом с папой, который умеет забивать гвозди и свободно говорит по-английски! Поэтому пятилетний сын сначала бурно радуется, когда папа попадает молотком себе по пальцу, а уж потом жалеет. Он совсем не жестокое чудовище, просто ему приятно убедиться, что и папа далек от совершенства.

Из этих же соображений мальчик прячет от всезнающего папы английский словарь с картинками из диснеевских мультфильмов — хватит с этого папы, он и так много знает. Ребенку вовсе не нужны идеальные родители. Рядом с умным, умелым, но несовершенным папой и ему, маленькому, находится место. Мудрый отец всегда найдет то дело, которое у сына получается лучше, чем у него, будь это изображение солнышка с зубами — «какое нестандартное видение мира!» — или забитый в «папины» ворота гол.

Иногда приходится наблюдать картинку: мама или папа на пляже увлеченно строят песчаные крепости вместе с ребенком четырех-пяти лет. Созерцая эту красоту, малыш мрачнеет на глазах, потом тихонечко пинает шедевр ногой, потом разрушает с пронзительным ревом под возмущенные крики родителя: «Как тебе не стыдно, сломал такую замечательную крепость!» Потому и сломал, что замечательная и ему ни за что такую не построить.

Очень трудно перенести, когда рядом у кого-то все получается лучше, чем у тебя. Но родители хотя бы дают шанс, точнее показывают перспективу: «Вот вырастешь и тоже всему научишься». А как быть, если рядом старший брат или сестра, более сильные и умелые? Характер ребенка в большой степени зависит от того, каким по счету он родился.

Дорогой, любимый, единственный

Единственный ребенок легко признает авторитет родителей, старается соответствовать их требованиям и честолюбивым мечтам. Ему достается вся любовь и внимание, он никогда не переживает, в отличие от старшего в большой семье, драму «падения с пьедестала». Ему неведомы болезненная ревность к младшим и внутрисемейная конкуренция — он заведомо самый лучший. Вырастая, он так же легко подчиняется законам общества, как и родительским требованиям, и наделен большими амбициями — еще бы, единственная надежда семьи. Он, как правило, лучше обеспечен, чем ребенок из многодетной семьи. Он уверен в себе, настроен на успех, а мир воспринимает вполне доброжелательно.

Плохо ситуация складывается тогда, когда все взрослые в семье конкурируют в борьбе за внимание единственного ребенка, отказываясь от своих собственных интересов и все подчиняя только его потребностям — так можно вырастить эгоиста, манипулирующего людьми в личных интересах.

Первый во всем

По честолюбию и амбициозности старший ребенок в семье практически не уступает единственному. Американцы давно заметили, что подавляющее большинство президентов — или единственные, или старшие сыновья. Но если единственный ребенок действует под девизом: «Если не я, то кто же?..», жизненное кредо старшего скорее: «Я вам всем докажу!..»

Он болезненно воспринимает рождение младшего. Двухлетний малыш сосредоточенно выталкивает из коляски годовалую сестренку, посмевшую занять его место. Пятилетний — накрывает подушкой, чтобы «не кричала так громко». Чем больше рождается младших, тем дальше он отодвигается от родителей. Многие мамы так и говорят: «Как только у нее родился братик, мы начали считать ее взрослой». А «взрослой» — всего четыре годика.

Старший стремится сохранить главенствующее положение любой ценой. Он прекрасно учится, берет на себя решение взрослых проблем, например зарабатывает деньги для семьи. А если ему не удается сохранить первенство, кидается в другую крайность — бросает школу и учебу, отравляет жизнь родителям скверным поведением и хамством.

Ни рыба ни мясо

Средний в семье — фигура незаметная. Ему все дается труднее из-за присутствия умного и сильного старшего и обожаемого младшего. Мало того, что родители командуют, так еще и старший туда же. «А ведь он такой же, как и я», — думает средний, и вся его жизнь — сплошной протест против диктатуры старшего брата, против мамы, которая «всех любит больше его», и папы, который все умеет лучше.

Если старший — надежда семьи, а младший — любимец, то средний — «неизвестно кто», скрывающийся в чужой тени. Поэтому кроме бунтарского поведения он может отличаться и незаурядными дипломатическими способностями. Ведь ему приходится постоянно лавировать среди чужих интересов.

Самый маленький

У младшего всегда особое место в семье. Шансов вырасти избалованным эгоистом у него намного больше, чем у единственного ребенка. Надежды семьи обычно возлагаются на старшего, а младшего просто любят. Он все получает не потому, что он лучший, а потому, что младший. «Дай ему игрушку, он маленький и плачет», — постоянно слышится от родителей. Поэтому он быстро усваивает, что надо притвориться несчастным, поныть — и все получишь, от карманных денег до машины.

У младшего легко вырабатывается особый стиль жизни: можно абсолютно ничего не делать. Одного поцеловать, другому пожаловаться и жить припеваючи. Из младшего без труда формируется домашний тиран со вспышками агрессии и умением манипулировать чем и кем угодно: «Мама, у меня болит голова, я не могу делать уроки». Или сестре: «Дай два лата на кино. А чего это ты вчера в час ночи пришла? Конечно, я никому не скажу».

Единственного ребенка от «псевдокомпенсации» спасает семейный груз надежд: он, как ни крутись, обязан постоянно доказывать родителям, что заслужил их любовь, вот и приходится то ли учиться, то ли спортом заниматься, то ли папе помогать. Трагичное положение младшего складывается, если он «случайный» ребенок. От родителей слышишь: «Не хотели, но так вышло, аборт было поздно делать». Уже есть старшие — любимые, и рассчитывать, что со временем к нему проникнутся особо теплыми чувствами, нельзя. Скорее всего будут просто терпеть, предоставляя возможность чувствовать себя бесконечно одиноким среди множества близких людей

Бледная копия

Несовершенство ребенка — залог самой возможности развития. Но на этом пути не должны стеной стоять «безупречные» родители. Наверное, каждый из нас знает семью, где есть известный, признанный в обществе отец — доктор или ученый, — а рядом с ним бледная тень в виде сына, беспомощного, ни на что не способного, навсегда подавленного совершенством папы. Из этих же соображений не рекомендуется называть ребенка именем отца или матери, чтобы «не втягивать» в бессмысленное соревнование.

Откуда берутся комплексы?