ЧЕТЫРЕ ЗАГАДКИ ДЕЛА АНДРЕЯ СЫЧЕВА

Рядовой Андрей Сычев, ставший живым символом жертв армейской дедовщины, вот уже третий день находится в Москве, в госпитале им. Бурденко. Его лечением занимаются лучшие медики России, а Главная военная прокуратура (ГВП) рапортует о передаче в суд сразу пяти уголовных дел по фактам дедовщины в том же училище. Казалось бы, сюжет этой драматической истории близится к финалу - счастливому настолько, насколько его вообще возможно назвать в этой ситуации "счастливым".

И все же история рядового Сычева развивается совсем не по классическим канонам. Чем дальше идет расследование, тем больше возникает вопросов. Четких ответов на них не дают ни следствие, ни военные, ни медики, ни родственники попавшего в беду парня. "Известия" попытались разобраться в противоречиях проводящегося расследования. Открывшаяся картина далеко не столь однозначна, как ее рисует армейская - и антиармейская - пропаганда.

Что все-таки происходило в новогоднюю ночь в Челябинском танковом училище?

Это, по сути, главный вопрос. Били или не били рядового Сычева? Издевались или не издевались?

Версия первая, каноническая, озвученная Генпрокуратурой России еще в январе. Младший сержант Александр Сивяков, издеваясь над Сычевым, заставил его принять "положение полуприсяда", в котором Андрей и находился в течение трех часов. Все это время сержант Сивяков бил его по ногам. Издевательствам со стороны ряда старослужащих подверглись еще несколько солдат-первогодок.

Сивяков, согласно данной версии - "главный злодей" в этой страшной истории. Младшему сержанту уже предъявлено обвинение по статье 286 (пункт "а" и "в") Уголовного кодекса - "Превышение должностных полномочий с примененением насилия, повлекшее тяжкие последствия". Именно его фамилию, как утверждает мать Сычева, написал сам Андрей после того, как она спросила его, кто довел сына до такого состояния. Как заявляет побывавший в училище член Общественной палаты России Анатолий Кучерена, младший сержант уже признался, что бил Сычева. Врачи рассказали Кучерене, что на теле Андрея обнаружили синяки. Да и в показаниях свидетелей по этому делу говорится, что Сивяков заставил Сычева длительное время сидеть на корточках.

Однако вот какова версия альтернативная. Как заявил "Известиям" и.о. начальника военного училища Анатолий Чучвага, в новогоднюю ночь никто ни Сычева, ни кого-либо другого не бил. Солдаты пили лимонад (!), ели печенье, смотрели телевизор, а потом пошли спать. Проверявшие их старшие офицеры не заметили никакого нарушения дисциплины. Дедовщины не было.

Кто же говорит правду? Понять это достоверно возможности пока нет. Рядовой Сычев молчит (об этом ниже). Прокуратура и военные приводят данные, которые сухи и скупы, как криминальная сводка, и не позволяют делать даже сколько-нибудь четких сопоставлений.

А может быть, и та, и другая стороны не хотят раскрывать никаких подробностей именно для того, чтобы не обнаружилось, насколько реальное положение дел отличается от тех заявлений, которые они делали в первые дни скандала?

Почему Сычеву так долго не оказывалась медицинская помощь?

То, что происходило с Андреем Сычевым дальше, еще более запутано.

По версии военных - ее еще в самом начале скандала высказал "Известиям" начальник училища Виктор Сидоров - несколько дней после нового года никаких видимых проблем со здоровьем у солдата не было. Анатолий Чучвага утверждает, что лично видел Андрея на построении после новогодних праздников и "ничего особенного не заметил". Ухудшение его состояния началось позднее - именно тогда ему и была оказана помощь.

- 4 января рядовой Сычев обратился к начальнику медслужбы училища Максимову с жалобой на боль в ноге. - рассказал "Известиям" Сидоров. - Максимов осмотрел его. Первоначальный диагноз - "рожистое воспаление левой голени". На следующий день улучшения не наступило, и его отвезли в гарнизонный военный госпиталь. Ни на что, кроме ноги, он не жаловался. 6 января его перевезли в 3-ю клиническую клиническую больницу Челябинска. Там ему сразу же предложили сделать операцию (ампутацию ноги - "Известия"), но он отказался. 7 января операцию все-таки сделали.

Сидоров умалчивает, что гражданские врачи поставили рядовому совсем другой диагноз, нежели военные - "тромбофлебит" и "гангрена". Ампутацию сделали несмотря на несогласие пациента - дальнейшее развитие гангрены угрожало его жизни.

Вторая версия куда более страшная. По данным Анатолия Кучерены, уже в первые дни после Нового года рядовой сначала заметно хромал, а потом просто не мог подняться с постели. Его сестра Марина Муфферт заявляет: уже 3-го (!) января, позвонив в часть, она узнала от Андрея, что у него болят ноги и поэтому его везут в больницу. Затем родственники, звонившие в часть ежедневно, теряют следы Андрея еще на три дня (им просто ничего не сообщают) - пока наконец врач 3-й клинической не нашел их сам и попросил срочно приехать, потому что "до утра Андрей может не дожить".

Все это говорит об одном: военные врачи поначалу не придали значения жалобам рядового на то, что у него болят ноги. Или у них не было достаточной квалификации, чтобы распознать опасность. Или им и не хотелось ее распознать. Новогодние праздники. Длинные выходные. Какой-то рядовой-первогодок с его наверняка робкими просьбами... А потом уже было поздно.

Почему началась гангрена?

Здесь фигурируют сразу три версии.

Самая нашумевшая - "членовредительство". Сержанты и прапорщики Челябинского танкового сначала анонимно, а потом и не стесняясь телекамер начали заявлять, что Андрей Сычев сам перетянул себе ноги, чтобы вызвать закупорку сосудов и попасть в санчасть. Разумеется, он не хотел лишаться ног - но не рассчитал.

Вторая версия: "уже был болен". Толчком к ней послужили слова матери солдата, Галины Павловны, которая призналась, что у сына и до армии было заболевание суставов, но "потом все прошло". Ее затем стали активно тиражировать военные званием повыше, тот же Чучвага, по словам которого, "может быть, это стечение обстоятельств" - имея в виду, что даже слабый удар по уже больным ногам мог спровоцировать такие последствия.

Третья версия - прокурорская. «По данным военных медиков, "сидение на корточках" в течение двух часов может привести к закупорке вен на ногах и даже к их ампутации" - это слова главного военного прокурора Александра Савенкова. Иначе говоря, гангрена - прямое следствие издевательств над солдатом.

Но почему-то никто не говорит о том, что установить реальную причину возникновения гангрены должны были еще военные медики - или же медики 3-й клинической больницы Челябинска.

- В случае возбуждения уголовного дела проводится экспертиза, которая и отвечает на вопрос, отчего конкретно наступила гангрена. - рассказал "Известиям" один из военных врачей-экспертов. - Этот вывод врачи делают, исследуя состояние пораженных тканей. Можно точно определить, то ли это членовредительство, то ли результат избиения, то ли результат болезни.

И в таком случае слова прокурора "может наступить" настолько же неубедительны, как и явно фантастические предположения о "членовредительстве". На то и существует прокуратура, чтобы опираться на точные выводы экспертов. Скорее всего, прокуратура не хочет признаваться, что вовремя эта экспертиза сделана не была, и все, что ей теперь остается - это предположения.

Почему молчит рядовой Сычев?

Он мог бы детально рассказать обо всем, что произошло в новогоднюю ночь в казарме, обличить всех своих мучителей. Но Андрей молчит. Почему?

"Ему тяжело разговаривать, он говорит только шепотом, - сказала Галина Павловна Сычева корреспонденту "Известий" Ирине Филатовой. - Я два раза пыталась его спрашивать о том, что происходило в казарме. Но он сразу начинает нервничать и показывает, что не хочет об этом вспоминать".

"Потерпевший дает показания в той мере, которая соответствует его состоянию", - так объясняет его положение главная военная прокуратура России.

Наверное, мы даже не можем представить, насколько это тяжело - рассказывать о пережитом в эту новогоднюю ночь. А ведь от показаний Андрея сейчас зависит не только судьба младшего сержанта Александра Сивякова, не только карьера начальника училища Виктора Сидорова. "Дело Сычева" может стать катализатором целой серии военных реформ. "Дело Сычева" уже живет своей жизнью. Его слова могли бы внести туда новые поправки и коррективы. Но хочет ли Андрей делать это? Может быть, поэтому он молчит? www.izvestia.ru

ЧЕТЫРЕ ЗАГАДКИ ДЕЛА АНДРЕЯ СЫЧЕВА