Карлос Кастанеда. Биография.

Для миллионов неспециалистов он остался автором захватывающих книг, а для многих из них – Учителем, указавшим путь в иную реальность. Точная дата рождения и обстоятельства жизни Кастанеды до сих пор являются темой дискуссий. И даже информация о его кончине прошла в газетах с оговорками типа «сообщается, что...». Он избегал появляться на публике, после него не осталось фотографий и магнитофонных записей. От такого человека можно ожидать всего. Даже инсценировки собственной смерти.

Достоверные сведения

Среди всего, что нагромождено за последние тридцать лет вокруг имени Кастанеды, здравому смыслу отвечает не слишком многое. Во всяком случае, обнаруживаются биографические крупицы, по поводу которых у профильных специалистов наблюдается некоторое согласие – хотя предмет их изучения сам никогда публично не подтверждал и не опровергал эти сведения. Впрочем, и им доверять на все сто процентов не следует – это правило применимо практически ко всем основателям культов, и Кастанеда здесь не исключение.
Итак, Карлос Сезар Арана Кастанеда родился в 1925 году под католическое Рождество – 25 декабря в древнем перуанском городе Кахамарке в отрогах Анд. Так якобы было записано в его иммиграционной учетной карточке. По другой версии (например, в солидном справочнике Contemporary Authors), явление пророка на свет произошло 25 декабря 1931 года в бразильском Сан-Паулу.

После окончания колледжа Божьей Матери Гваделупской Кастанеда поступил в Национальную художественную школу. В 1948 году его семья переехала в столицу Перу – Лиму, где отец Карлоса открыл ювелирный магазин. Спустя год Кастанеда перебрался в США – в Сан-Франциско, а позже в Лос-Анджелес, где поступил в колледж на факультет литературного мастерства и журналистики. В свободное от учебы время будущий Учитель подрабатывал таксистом, торговал в магазине спиртным, писал стихи и пробовал себя в живописи.

Затем Кастанеда учился в Университете штата Калифорния в Лос-Анджелесе (UCLA) и закончил его в 1962 году с дипломом антрополога (в России его бы назвали этнографом или этнологом). А в 1968-м университетское издательство выпустило его будущую диссертацию в виде книги «Учение дона Хуана: путь познания индейцев яки», и та тотчас же стала бестселлером. Уже в следующем году издательство Ballantine Books продало почти полмиллиона экземпляров «Учения» в мягкой обложке – беспрецедентный результат, если учесть, что сочинение до той поры никому не известного автора продавалось в книжных магазинах в отделах «научная литература».

После такого успеха на автора-новичка не могли не обратить внимание гранды американского книгоиздания. Однако сам он категорически не желал вписываться в обкатанный рынком имидж литературной звезды: запретил публиковать свои фото, отказывался от интервью и прочих рекламных акций. Все дела от его имени вели несколько литературных агентов, которые самого клиента в глаза не видели, а общались с ним исключительно по телефону. В силу этого многие сопоставляли дебютанта с другими великими отшельниками американской литературы – Джеромом Сэлинджером и Томасом Пинчоном (фотографии последнего публике тоже не известны). Однако столь вызывающе «антиамериканское» поведение автора лишь усиливало ажиотаж вокруг его имени, соответственно росли продажи книги.

В 1971 году ведущее нью-йоркское издательство Simon & Schuster выпустило в свет второй труд Кастанеды – «Отделенная реальность», а годом позже – «Путешествие в Икстлан». Далее библиографию писателя пополнили: «Сказки о Силе» (1974), «Второе кольцо Силы» (1977), «Дар Орла» (1981), «Внутренний огонь» (1984), «Сила безмолвия» (1987), «Искусство сновидений» (1993). Последняя книга Кастанеды, «Колесо Времени: шаманы древней Мексики, их представление по поводу жизни, смерти и Вселенной» (1998), была издана посмертно.

Сам автор утверждал, что в 60-х годах написал еще одно произведение – «Трещину между мирами», но якобы забыл рукопись в кинотеатре и не стал восстанавливать ее по памяти. По крайней мере, об этом со слов Кастанеды сообщил американский журналист Кит Томсон, который по заказу Newsweek взял у писателя сенсационное (на фоне многолетнего принципиального нежелания Кастанеды контактировать со СМИ) интервью. Журнал, однако, счел материал несолидным, и интервью вышло в более раскованном New Age Journal, в номере за март-апрель 1994 года.

Скудная информация об одном из самых популярных авторов последних десятилетий содержит еще один факт: в молодости Кастанеда женился на Маргарет Раньян, имел от нее сына, но развелся и позже никогда связей со своей бывшей семьей не поддерживал. По ту сторону

Книги Кастанеды, изданные на 17 языках мира общим тиражом в несколько десятков миллионов экземпляров во многом предопределили становление пестрого движения (которое не без оснований называют также новым мистическим культом) в западной контркультуре последних десятилетий – New Age. По крайней мере, издатели, поначалу числившие сочинения Кастанеды по разделу «science literature», довольно быстро поняли что к чему: уже к началу 80-х книги этого автора закономерно перекочевали в иные отделы книжных магазинов – occult, mysticism, и т.п.

Называли труды Кастанеды и поп-философией. Канун 70-х, когда американцы расхватывали первую книгу писателя, был периодом ломки общественного сознания. В это время практически любое значимое событие немедленно превращалось в элемент поп-культуры, – а в таковых недостатка не было. Полет астронавтов на Луну, университеты, захваченные студентами в знак протеста против войны во Вьетнаме, убийство Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди... Кроме того, поле культуры уже проросло такими знаковыми произведениями, как «2001: космическая одиссея», «Желтая подводная лодка», «Сто лет одиночества».

Чем же так поразил миллионы читателей ученый-антрополог из UCLA? Всего-навсего подробнейшим описанием того, как он учился у дон Хуана Матуса, старого мага из племени яки – тот будто бы посвятил Кастанеду в тайну постижения иной, «отделенной» реальности.
Кастанеда рассказал, что впервые встретил своего будущего наставника в 1960 году на автобусной остановке в городке Ногалес. Туда, на границу штата Аризона с Мексикой, студент UCLA отправился на так называемые полевые исследования – изучать жизнь североамериканских индейцев. В частности, молодого антрополога интересовал любимый ими пейот (или пейотль) – кактус лофофора, принимаемый внутрь из-за своих лечебных и галлюциногенных свойств Друзья посоветовали ему переговорить с доном Хуаном – главным тамошним специалистом по «кактусовым» магическим ритуалам.

В результате Кастанеда на десять с лишним лет застрял в пустыне Сонора на севере Мексики, став адептом древнего мистического культа. За эти годы дон Хуан якобы научил его, как с помощью кактусов (позже к ним добавились аналогичные по действию грибы) можно путешествовать в иной реальности, преодолевать пространство и время, разговаривать с животными превращаться в орла и совершать прочие чудеса, не раз описанные специалистами по шаманству.

То, что традиционно понимается под окружающей реальностью, объяснял дон Хуан, на самом деле является лишь навязанным нам способом ее восприятия. К истинной реальности – и не одной, а всем сразу – пробиваются с помощью магической техники, требующей от адепта самодисциплины, концентрации сознания и точного знания ритуальных пассов. Маг может «видеть» разлитую в мире энергию и использовать ее своих целях, но «чтобы путешествовать в Неизвестном, как это умеют делать маги, необходимо обрести безграничные прагматизм и умеренность, а также стальные кишки». Последнее требование как раз относится к специфическим свойствам галлюциногенов растительного происхождения, издавна помогавших индейским шаманам совершать путешествия за грань «этой» реальности.

Дон Хуан называл свой путь познания «путем воина» (совсем как кодекс японских самураев – бусидо). Иначе говоря, земная жизнь «воина» без остатка посвящена постижению всех окружающих реальностей – вместо той единственной, что сопровождает большинство «не воинов». Когда приходит срок, «воин» не умирает, а просто отправляется в свой последний поход, обретая тотальную свободу.
Скептики не раз высказывали сомнения в реальности дона Хуана, и тем более – мистического опыта его ученика, однако Кастанеда был непреклонен: все описанное им происходило на самом деле. «Это – не сборник фантастики, – писал он в предисловии к книге «Путь Орла». – Просто испытанное мною большинству чуждо, поэтому и производит впечатление чего-то нереального».

По грибы и кактусы

Вообще, с точки зрения специалиста по мифологиям и примитивным религиям, учение дона Хуана не представляет собой какого-то откровения. Откровением стало другое – яркая литературная подача этого учения. И, стоит отметить, американский книжный рынок предложил ее как нельзя вовремя.

Опыт постижения иной реальности с помощью наркотиков-галлюциногенов освещался в литературе XX века и до Кастанеды. В конце 50-х годов с мескалином (именно это соединение сообщает волшебные свойства пейоту-лофофоре) и ЛСД экспериментировал перебравшийся в Калифорнию английский писатель Олдос Хаксли – его «Врата восприятия» (1954) стали одной из настольных книг «контркультурной» молодежи. Впрочем, Хаксли больше известен как автор классической антиутопии «О дивный новый мир», а причина его пристрастия была вполне прагматичной и невеселой: писатель умирал от рака.

Еще один творец наркотической революции 60-х – гарвардский профессор психологии Тимоти Лири. Однако он в отличие от Хаксли расширял сознание из чисто научного любопытства: ученый был уверен, что психоделики смогут нужным образом трансформировать человеческую психику – и даже покончить с войнами. Впоследствии Лири увел с собой «по грибы» таких кумиров молодежи того времени, как Уильям Берроуз и Джек Керуак. А сам, перейдя на ЛСД и став гуру поколения «детей-цветов», был изгнан из университета и попал «под колпак» ФБР (в последние годы жизни он стал страстным пропагандистом киберпанка и Интернета). Между прочим, Лири утверждал, что в 1963 году познакомился с Кастанедой, но от предложения последнего стать его учеником отказался.

К концу 60-х наркотики, в том числе синтетические, настолько широко распространились в студенческой среде Америки, что власти нескольких штатов забили тревогу и наложили на расширители сознания запрет. Однако остановить наркотическую революцию было уже невозможно.

Севшему на иглу поколению требовались новые маяки. Таким образом, Карлос Кастанеда оказался в нужном месте в нужное время – со своим народным целителем доном Хуаном, полагавшимся исключительно на природные средства: кактусы, грибы и траву jimson weed, известную в России как «дурман обыкновенный».

Кстати, о России. Первые переводы Кастанеды появились у нас в конце 70-х. «Россия, – писал в 1998 году «Русский журнал», – гигантская плавильня. Мы откинули от Кастанеды Америку 60-х, приплюсовали к нему Рериха и мадам Блаватскую и, не спросив автора, кажется, включили Кастанеду в поиски русской идеи». Большой знаток специфической «грибной» тематики писатель Виктор Пелевин связывает воодушевление первых советских читателей Кастанеды с эффектом запретного плода: «Этот восторг понятен – многие из нас помнят, каково было читать самиздатовскую ксерокопию Кастанеды в Москве, увешанной портретами черных магов из Политбюро, или закупать оптовые партии декоративного кактуса Lophophora Williamsi у ошалевших кактусоводов с Птичьего рынка – под подозрительным и растерянным взором патрульного милиционера».

Популярности сочинений Кастанеды способствовало и то, что шаманские откровения поданы в них под соусом этнографии. Эта солидная наука, занимавшаяся в основном изучением жизни примитивных народов, в конце 60-х – начале 70-х годов превратилась в Америке в предмет всеобщего ажиотажного интереса. Вообще, надо сказать, что книги Кастанеды написаны достаточно простым языком (чтобы не ограничивать круг их читателей) – они заумны ровно настолько, чтобы воспринявший их мог легко «косить» под интеллектуала.
Антропологи и этнологи всегда относились к творчеству «подсевшего на кактусовую иглу» коллеги более чем прохладно (в ответ последователи Кастанеды обвиняли академический мир в зависти к его писательской славе). Его считали в худшем случае шарлатаном, высосавшим из пальца все свои встречи с доном Хуаном, а в лучшем – недостойным беллетристом, падким до коммерческого успеха.

Специалисты вылавливали ошибки и натяжки в книгах Кастанеды десятками. Этнологи указывали на то, что он перепутал философию и магические ритуалы племен яки и уичол; ботаники и микологи отмечали, что магические кактусы и грибы на севере Мексики не произрастают (после чего Кастанеда благоразумно перенес место действия на юг страны – в указанный специалистами гористый штат Оахака). Лингвистов смущало подозрительное отсутствие в текстах ученика мага-яки хотя бы одного слова на языке этого племени, а дотошные библиографы обнаружили странные текстуальные совпадения с популярными в начале XX века сочинениями Йога Рамачараки, аутентичность которых тоже весьма сомнительна.

Но, как и следовало ожидать, все эти придирки многомиллионную толпу ревностных последователей Кастанеды не рассеяли. Рецензент New York Times высказался так: «Ученым, изучающим культуру других народов, даже если они относятся к этим народам с искренним сочувствием, и в голову не приходит, что изучаемые традиции могут их самих научить чему-то полезному. Когда же читаешь книги Кастанеды, понимаешь что уроки индейского мага дона Хуана сообщают нам какой-то уникальный опыт, новую информацию о реальности».

Впрочем, для многих представителей богемы Кастанеда никогда и не был ни ученым-этнографом, ни носителем высшего магического знания. К нему от носились, скорее, как к гениальному постмодернисту, мистификатору и автору модной нынче металитературы в духе Борхеса или Эко. Кстати, тот же Пелевин в квазинекрологе, опубликованном «Общей газетой», назвал творчество американского автора «удивительной красоты и силы экзистенциально: поэзией».

В последний поход

Книги Кастанеды можно рассматривать и как описание некоего мистического опыта, и как увлекательную беллетристику, и даже как практическое пособие по психоделической флоре. В любом случае автору не откажешь в одном: в умении напустить тумана и сопроводить эту маскировку вполне убедительными разъяснениями.
Впрочем, подобным туманом Кастанеда окутал свою жизнь. Он, например, категорически запрещал записывать свои редкие интервью на аудионосители (но не возражал против стенографисток). «Запись на пленку, – говорил писатель, – означает фиксацию вас во времени. Единственное, что не позволит себе маг, – это оставаться застывшим».

В 1973 году многочисленные последователи Кастанеды бросились в пустыню Сонору на поиски дона Xуана, но следов его не обнаружили. Кастанеда объяснил это очень просто: Учитель, оказывается, просто «растворился», «сгорел изнутри», что означает не смерть, а всего лишь переход в высшее энергетическое состояние. Вместе с тем к собственной смертности Кастанеда относился достаточно реалистично. «Я-то всего лишь несмышленый идиот, – заявил он в интервью журналу Time, – и умру просто, как все люди. Мне бы хотелось достичь той же степени цельности, какой обладал дон Хуан, и покинуть мир тем же способом, что и он, но у меня нет уверенности, что получится».

Весьма туманны и обстоятельства последней акции проводника в новую реальность – ухода из жизни. Ученик дона Хуана умер от рака печени 27 апреля 1998 года в собственном доме, расположенном в фешенебельном пригороде Лос-Анджелеса – Вествуде. Первые некрологи появились лишь 19 июня – информацией с прессой поделилась Дебора Друз, доверенное лицо писателя. Она же сообщила журналистам, что никаких ритуальных церемоний не было, тело покойного, согласно его последней воле, было кремировано в другом пригороде Лос-Анджелеса – Калвер-Сити, а прах отправлен в Мексику. В то же время процветавшая коммерческая организация Cleargreen Inc., созданная писателем для пропаганды своих идей, объявила, что «Карлос Кастанеда, как и его учитель дон Хуан Матус, покинул этот мир в полном и ясном сознании. Поскольку в повседневной реальности нет терминов, адекватно описывающих подобное состояние, то, согласно требованиям этого мира – юридическим и прочим, Карлос Кастанеда официально объявлен умершим».

Чуть позже в New York Times выступил тот самый Кит Томсон, чье интервью наделало шуму пятью годами раньше. Он сказал, в частности, следующее: «Имея дело с такими личностями, следует быть готовым к любым неожиданностям... Если и существует какая-то сноска к странице истории, посвященная Кастанеде, то в ней должно быть особо отмечено, что он был одним из самых знаменитых, очаровательных и непримиримых обманщиков столетия. И я никогда не буду знать наверняка, того ли Кастанеду я повстречал пять лет назад – или это был совсем иной Карлос».

Вполне возможно, что и умер «не тот». Кроме того, пророки обычно воскресают. Правда, порой этого приходится ждать даже не века – тысячелетия.