Древесные птицы (Coracornithes). Воробьи (Passer).

[thumb=left]https://www.kalitva.ru/uploads/posts/1184931204_bezimeni8.jpg[/thumb ]Воробьи (Passer)—вьюрки с толстым, коротким туловищем, крепким клювом, довольно сильными ногами и тупыми крыльями.

Из видов этого рода знаком более всех других домашний воробей (P. domesticus). На домашнего воробья Маршаль указывает, как на птицу, «следующую за культурой».
 
«Он принадлежит к хлебопашеству почти в той же степени, как и хомяк: в Сибири он появился лишь в XVIII столетии, после того, как русские стали в этой стране сеять злаки; в Норвегии он распространился вместе с посевами хлебных растений до 66-го градуса; во многих местах Архангель­ской губернии он еще не встречается». «По ту сторону Альп,—говорит Джилливрей,—живет несколько разно­видностей домашнего воробья, отличающихся как от первоначального типа, так и между собой; различие это, впрочем, выражается лишь в большей яркости окраски оперения, в немногих маловажных уклонениях в строении тела и в несколько видоизмененном образе жизни.
 
Главными разновидностями их являются  испанские и итальянские воробьи, рас­пространение которых представляет довольно любопытные данные».

Испанский воробей водится по бе­регам всего Средиземного моря, кроме Италии. Отсюда следует интересное заключение: хлебные растения, по всей вероятности, происходят из Средней Азии, откуда, может быть, ведет свое начало и первоначальный тип домаш­него воробья: хлебопашество, распро­страняясь вместе с человеком, при­влекало за собой и воробьев, которые, попав в новые условия жизни и будучи отрезаны от первоначального типа, преобразовались в «испанских во­робьев». Упомянутый выше «итальянский воробей» водится в Италии и Греции. Характерной чертой воробья является то, что он всюду, где бы ни встре­чался, живет в самом тесном общении с человеком. Он населяет и шум­ные, многолюдные города, и уединенные деревни, окруженные хлебными полями. Корабли завозят его на острова, где его прежде и не знали; он остается жить на развалинах разоренных местностей, как живой свидетель счастливого минувшего.
 
Будучи в полном смысле слова оседлой птицей, он почти не улетает за черту того города или за
границу тех полей, где он родился; только изредка он предпринимает путешествия для осмотра области, ле­жащей далее тех местностей, где он живет. Эти птицы в высшей степени общительные и разбиваются на пары только в пору насиживания яиц; даже птенцы, едва вылетевшие из гнезда, тотчас же собираются с другими в стайки. Впоследствии к этим стаям присоединяются и взрослые воробьи и живут одной общей жизнью. Пока есть хлеб или какая-нибудь зелень на по­лях, стаи ежедневно вылетают в поле  искать корма.

Хотя воробей на первый взгляд представляется глуповатым, но в дей­ствительности он богато одарен. Будучи очень понятливым, он мало-помалу настолько знакомится с человеком и его образом жизни, что вызывает удив­ление каждого наблюдательного человека. Везде и при всевозможных условиях он соображается с нравом своего хозяина и в городе держит себя совершенно иначе, нежели в деревне; от его острого взора не скроется ничего, чтобы бы могло быть ему полезным или вредным. Так же как с человеком, он вступа­ет в более или менее тесные отношения и с другими существами: отно­сится доверчиво или недоверчиво к собаке, очень надоедает лошадям, пред­упреждает себе подобных и других птиц о присутствии кошки, крадет корм у кур, не обращая внимания на их угрожающие движения. Далеко не обладая приятным даром пения, воробей кричит и шумит, как будто бы одарен голосом соловья.

Относительно пользы,приносимойворобьем, и причиняемого им вреда господствуют различные воззрения; но в последнее время убеждаются все более и более, что эти про­жорливые птицы не заслуживают защиты. На улицах городов и деревень они, конеч­но, не причиняют вреда, зато в больших имениях, зерновых амбарах, на хлебных полях и в садах могут причинить весь­ма чувствительный вред. Но самый большой вред воробьи приносят тем, что вытес­няют наиболее полезных птиц, главным образом скворцов и синиц, и своей драчли­востью, своим неспокойным нравом отби­вают у певчих птиц охоту посещать те сады, которыми они завладели.

Воробьи приручаются с трудом. Но в отдельных случаях удается привязать к себе эту умную птицу. Роведер сообщает, что одному из его знакомых удалось приручить воробья-самку на полной свободе; он прилетал на кличку, садился на колени и руку своего хозяина и узнавал его еще издали.

Вышеупомянутый испанский воробей представляет совершенно самостоятельный вид. Это не домашний воробей, а настоя­щий полевой, населяющий преимущественно местности, богатые водой, и лишь случайно встречающийся вблизи человеческих жилищ. В Испании и Египте, где домашний воробей попадается так же часто, как и в наших странах, представляется возможность наблю­дать и сравнить между собой совершенно раз­личное поведение обоих видов. Долины рек, каналы и болотистые поля особенно хорошо отвечают его потребностям, и здесь он живет необыкновенно многочисленными стая­ми. Подобно своим родственникам, он для устройства своего гнезда охотно пользуется основанием гнезда крупной хищной птицы; гнездо его—небрежная и беспорядочная по­стройка. Испанский воробей не пользуется ни­чьим расположением, и люди не без основания составили себе о нем нелестное мне­ние; на рисовых полях Египта он причи­няет, благодаря своей многочисленности, весьма крупный вред.

В Ср. и Сев. Европе, Ср. Азии, а также в Сев. Африке, рядом с домашним во­робьем, живет другой вид этого рода— красноголовый, полевой, или лесной, воробей (P. montanus). В отличие от нашего воробья он отдает предпочтение от­крытому полю и лиственному лесу. К жи­лищам человека он приближается только зимой. По нраву своему красноголовый воро­бей очень походит на своего родственника, но вследствие малого общения с человеком и за неимением случаев усовершенствовать свои способности далеко не так понятлив, как тот. Он приносит нередко вред на полях пшеницы и проса, но зато не трога­ет плодов и молодых садовых растений.

Каменный воробей (P. petronius) — на верхней стороне окрашен в землисто-бурый цвет, а с нижней — в серовато-бе­лый. Область его распространения обнимает Южную Европу, Сибирь и север Африки. Он по­стоянно летает над полями и редко опускается на улицы городов и деревень. Он всегда пуглив и осторожен; даже там, где ему мало приходится встре­чаться с челове­ком, он все-таки держится в сто­роне. Движениями своими каменный воробей сущест­венно отличается от его родичей; он летает быстро, ча­сто хлопая крыль­ями, и, прежде чем сесть, парит с распростертыми крыльями Пение его представляет простое, часто прерывающееся чириканье и звучит не особенно приятно. Тем не менее каменный воробей в неволе доставляет много удовольствия обла­дателю, радуя его своим поведением.

Обществен­ного воробья (P. socius) сле­дует также при­числить к воробь­ям, а не к тка­чам, как это обыкновенно де­лают. Родина этой птицы — Средняя Африка и преиму­щественно Великая Нама. В высшей степени замечате­лен тот способ, к которому они прибегают при постройке гнезда: 800- 1000 штук таких гнезд распо­лагаются под об­щей крышей; по-добнаяколонияпо­мещается обыкно­венно на больших высоких деревьях, сучья кот. нередко ломаются под таким бременем.

Дубонос обыкновенный (Coccothraustses vulgaris) вместе со своими родственниками составляет отдельный, весьма характерный род. Отличительными признаками этого рода являются: очень сильное и плотное телосложение, необыкновенно большой, толстый клюв, короткие, сильные ноги с острыми когтями, широкие крылья и короткий хвост. Спина светло-каштанового цвета, а брюшко беловато-серое; в общем преобладают темные цвета и оттенки. Родина дубоноса—умеренные страны Европы и Азии; в Южн. Европе его случается видеть лишь во время перелета. Холмистые местности с лиственным лесом и высокими деревьями—его любимое местопребывание. В конце октября он отправляется в свое странствование и возвращается к нам уже в марте. Дубонос—несколько неуклюжая и ленивая птица; она обыкновенно долго сидит на одном и том же месте, мало шевелится и редко решается сразу спорхнуть с ветки. Летает тяжеловесно и шумно, но все же двигается на лету довольно быстро. Умственные способности его не отвечают этим внешним его качествам.

Это очень осмотрительная, хитрая птица, которая вскоре на­учается распознавать своих врагов и с осторожностью заботится о безопасности. Питается дубонос охотнее всего окруженными твердой скорлупой семенами деревьев различных пород. «Косточки вишен и орешки красного и белого бука,—говорит мой отец,—он предпочитает, по-видимому, всем другим. Когда же деревья освобождаются от семян, служащих пищей дубоносу, он отыскивает их на земле. Не пренебрегает он и древесными почками, жуками и их личинками». Пение дубоноса—трескучие и резкие звуки, которые он издает иногда по целым часам.

Дубонос навлекает на себя сильную ненависть со стороны садовников, так как причиняет довольно значительный вред вишневым садам. «Одно семейство этих птиц,—говорит Науман,—быстро справляется с деревом, полным спелых вишен. Никакой шум, никакие трещотки и пугала не в состоянии их прогнать; единственное средство—это стрелять по ним из ружья; и то не следует употреблять холостых зарядов, иначе они привыкают и к этому. В огородах они часто причиняют большой вред посевам и зеленым стручкам гороха». В неволе дубонос быстро свыкается с окружающей его обстановкой, довольствуется всякой пищей, легко ручнеет, но опасен, так как, будучи озлоблен, сильно кусает все, что попадается под его крепкий клюв.