Обезьяны. Макаки (Macacus)

Под именем макаков (Macacus) известна не очень многочисленная группа обезьян, живущих в Юго-Восточной Азии. Все они отличаются приземистым тело­сложением, не очень длинными конечностями, снабженными на больших пальцах плоскими ногтями (на прочих пальцах ногти в виде черепицы крыши), большими защечными мешками и большими седалищными мозолями. Хвост бывает разной длины: у одних видов очень большой, у других—почти вовсе незаметный. Морда мало выдается вперед, зато нос—выдающийся. Сближенные ноздри до­вольно малы. Волосы на голове у некоторых пород разделены как бы пробо­ром, у некоторых почти голый череп украшен на темени пучком волос в роде хохла.

 

Наиболее известен из макаков—яванский макак, или моньет яванцев (Macacus cynomolgus), небольшое созданьице с телом в полтора фута и такой же длины хвостом, распространенное по всей Юго-Восточной Азии. Цвет шерсти—довольно неопределенный: на верхней части тела оливково-бурый с чер­ным, на нижней—светло-серый; кисти, ступни и хвост черные. Пищу его со­ставляют как плоды всевозможных деревьев, так и крабы и моллюски; по­этому стада макаков можно встретить и в лесу, и на берегу моря.

 

Путешественник Юнгхунь пишет: «Мы проходили через одну яванскую деревню, около которой находился небольшой фиговый лес, окруженный садами и полями. На полянке в лесу поставили несколько стульев. Придя сюда, со­провождавшие нас яванцы стали бить в кусок бамбукового ствола; в лесу за­шумело,—и через несколько минут на полянке стали появляться серые обезья­ны, большие и маленькие. Всего набралось штук до 100. Явившись на пло­щадку, они, видимо, никого не боялись и были до того ручные, что брали из наших рук рис и пизаг, припасенные нами для угощения. Два очень боль­ших бородатых самца особенно отличались своею смелостью, но в то же время бесцеремонно колотили и кусали попадавшихся им навстречу товарищей, да и между собою они, видимо, были не в ладах. Покормивши обезьян, мы возвра­тились в деревню, а обезьяны убежали в лес. Кто положил начало этому оригинальному обычаю кормления макак,—яванцы не могли объяснить...»

 

Похожий и по внешнему виду, и по характеру на мартышек, яванский ма­как также, подобно им, обыкновенен в наших зверинцах и также забавен и ловок, как мартышки. В зверинцах и цирках часто учат его разным акробатическим штукам. Содержание его в неволе—не затруднительно, так как макак ест то же, что и человек, начиная с простого хлеба: молоко, говядину, спиртные напитки... Не откажется и от зеленой ветки какого-ни­будь дерева. Но чем разнообразнее его пища, тем он становится разборчивее; впрочем, при нужде он и опять возвращается к простому столу. Что касается характера, то, подобно мартышкам, макаки способны на нежную привязанность как к человеку, так и к животным, только непо­стояннее их: сегодня добродушный и веселый, через минуту макак становится злым и сердитым. Впрочем, мягким обращением его всегда не трудно усмирить.

 

Другой макак, бундер (Macacus rhesus) считается у индусов священ­ным животным, подобно хульману. Туземцы не только не охотятся за ним, но открывают настеж перед ним свои дома и, по словам кап. Джонсона, оставляют на своих полях одну десятую часть жатвы; обезьяны спускаются с 1 ор и забираюг эту подать. Так поступают жители Бока. Вблизи же Бин-драбуна, т.е. «обезьяньего леса», по словам того же Джонсона, существует более сотни садов, где специально разводят для бундеров любимые их плоды. Нечею и говорить, что в таких местах вороватость обезьян и страсть к грабежу превосходит всякое вероятие,— и они становятся невыносимо наглы.

 

Однажды жена одного важного английского чиновника, леди Баркер, давала в Симле парадный обед. Стол был уже совершенно накрыт и украшен цве­тами. Ожидали гостей, и хозяйка пошла переодеться. Слуги же, вместо того чтобы охранять комнаты, куда-то скрылись. Представьте же себе удивление хо­зяйки, когда она возвратилась в столовую: обширная комната была занята го­стями, да только не теми, которых она ожидала; в столовой хозяйничала це­лая стая бундеров, влезших из соседнего сада через открытые окна. Можно себе представить гнев почтенной леди при виде ее ограбленного стола!

 

Те же бундеры сыграли с леди Баркер и другую шутку. У нее была маленькая собачка Фюри, не ладившая с обезьянами, и вот, в один пре­красный день одна из обезьян схватила собачку и, несмотря на ее жалобный ной, утащила на вершину дерева, откуда, помучив вдоволь, со всей силы швырнула вниз. Бедная Фюри тут же околела, а обезьяны, видимо, радовались своему мщению.

 

Рассказывают, как один хитрый англичанин, два года терпевший большие убытки от грабежа бундерами его плантаций, придумал следующий оригинальный способ избавиться от врагов. Загнав одну стаю обезьян на одиноко стоящее дерево, он срубил его и поймал  множество детенышей, которых и взял себе в дом. А там им была ранее изготовлена смесь из сахара, меда и рвотного камня. Этою смесью и вымазали маленьких обезьянок, затем выпустили. Испу-цшные родители, потерявшие уже надежду видеть в целости своих детей, ко­нечно, обрадовались и немедленно принялись за их чистку. Лизнув раз-другой и курки, они замурлыкали от удовольствия: мазь, испачкавшая их детенышей, понравилась. Однако, увы! —удовольствие их скоро сменилось страшным страда­нием, когда начал действовать рвотный камень. С тех пор бундеры ни­когда более не решались приблизиться к жилищу коварного белого.

 

Родствен макакам магот, единственная обезьяна, встречающаяся в Европе на свободе. Магот (Inuus ecaudatus), известный также под названием турецкой, варварской, или обыкновенной обезьяны; представляет из себя строй ное животное с длинными тонкими конечностями. Морщинистое лицо его, укра­шенное густыми бакенбардами, уши, ноги и руки - телесного цвета, шерсть крас­новато-оливковая, в старости—черная; нижняя часть тела—более светлого, желтовато-серого цвета. Длина тела—фута полтора.

 

Родиной той обезьянки являются север­ные . страны Африки- Алжир. Тунис и Марокко, где они водятся большими стадами в гористых местностях. Умный и хитрый, проворный и сильный, он при случае от­лично умеет, защищаться своими зубами. При сильном возбуждении он громко щел­кает зубами, при сильном же испуге издает громкий, короткий крик. Щелканием зубов, а также гримасами он выражает и желание, и радость, и досаду, и отвращение. Говорят, что, подобно павианам, он пожирает насе­комых и червей, для чего постоянно пере­катывает камни. Пойманная добыча подни­мается с земли, тщательно осматривается и, наконец, с одобрительной мимикой отправ­ляется в рот. Утверждают, что маготы не брезгуют и скорпионами, которым предвари­тельно вырывают жало.

 

На Гибралтаре, единственном месте Ев­ропы, маготы живут с незапамятных времен; по крайней мере, еще мавры, вла­девшие Пиренейским полуостровом до поко­рения его испанцами, уже хорошо знали их. Но они показываются редко, отчего их не всегда можно видеть; кроме того, по своей нежной натуре они боятся всякого измене­ния погоды и прячутся за скалы. Между тем это.-очень живые создания. Питаются они плодами и листьями разных древесных по­род, но предпочитают сладкие корни расту­щей там в изобилии карликовой пальмы.

 

Для разнообразия же едят жуков и других насекомых. Число маютов очень невелико, несмотря на то, что они находятся под покровительством ашличан и их никто не смеет преследовать, гак что обезьянки свободно разгуливают по укреплениям, гре­ются на солнце у пушек, лазают через брустверы. На запрос, посланный одному из офицеров английскою гарнизона в Гибрал­таре, был получен от капитана Шифарда следующий ответ: «Трудно определить с точ­ностью,- пишет он 18 марта 1889 г.,— количество находящихся на лицо обезьян. Вчера только я видел их в числе 12, но прошлым летом мне приходилось встречать их штук по 25, и я думаю, что теперь их всего шгук 30. В это время года их можно не часто видеть, так как корму и воды не всегда вдоволь на верху скалы, и в летнюю жару недостаток пищи заставляет их спускаться ниже; тогда они причиняют са­дам серьезный вред. Около июня или июля прошлого года у обезьян было не менее 6 детенышей. Взрослые самцы довольно ве­лики и достигают 3 фут. длины, самки же тоньше и слабее.

 

Самый сильный самец дер­жится в стороне от стада». Эти новейшие наблюдения показывают, что еще преждевременно опасаться, как ду­мают некоторые, совершенного уничтожения единственной, дико живущей в Европе породы обезьян.